Диана Ибрагимова - Сезон летающих деревьев

— Не смей приближаться ко мне! — выкрикнул Инто.

Сердце рвалось загнанным в клетку зверем. Руки онемели от напряжения.

— Да я же помочь тебе пришла! — Девочка убрала волосы с лица и посмотрела на Инто испуганными зелёными глазами.

— Я сказал, не подходи! — рыкнул Инто, пятясь вдоль скальной стены.

— Почему ты меня боишься? Я ведь ничего плохого не сделала!

Черновласка подалась вперёд, и Инто вздрогнул. Стрела сорвалась с тетивы и, просвистев в воздухе, впилась в дерево. Девочка взвизгнула, развернулась и бросилась бежать. Инто рванул в противоположную сторону, надеясь спрятаться в глубине леса. Ну надо же. Только-только оказался за пределами деревни, а по его душу уже пришли.

Мелькали стволы, ветки кустарников цеплялись за штанины, корни норовили подставить подножку. Инто бежал, пока не подогнулись ноги. Он споткнулся, рухнул в ворох душистых влажных листьев и долго не мог отдышаться. Дорогу назад теперь ни за что не вспомнить, а значит и место, где спрятан вход в деревню, навсегда потеряно. Инто кое-как сел, отряхнулся от налипшего на руки мха и огляделся. Черновласки нигде не было, но лук стоило держать наготове.

Через некоторое время мальчик успокоился и продолжил путь. Он брёл по лесу до вечера, пока не дошёл до реки. Там Инто вдоволь напился и решил заночевать, но стоило развести костёр, как в кустах что-то зашевелилось. Неужели черновласка отыскала его следы? У Инто душа рухнула в пятки, когда тёмная фигура вышла из подлеска и осторожными шагами двинулась в его сторону. Он потянулся к луку, но остановился, рассмотрев в свете пламени лицо мальчика чуть младше себя. Волосы иномирца были светлыми, как белое золото. Это вселяло доверие. Чуть позже Инто заметил выступившего из тени чёрного лиса. Зверь прихрамывал и с опаской озирался по сторонам. Инто снова сжал лук. Осквернённых животных горцы убивали в первую очередь и никогда не использовали их шкур.

Златовласый мальчик поднял руку в торжественном приветствии. Лис опустил голову и что-то прошипел.

— Приветствую тебя, лысый незнакомец! — запинаясь, проговорил мальчик и снова прислушался к шипению лиса. — Желаю тебе здравия, богатства, много крыс и большой курятник, а ещё хорошую чесалку от вшей.

Инто выпучил глаза, не зная, что ответить.

— Меня зовут Аргус, а это Лури. Могу я тут присесть и погреть свои костяшки?

Инто молча кивнул и убрал сумку с поваленного ствола, на котором сидел.

— Не убивай его, — попросил Аргус, указав на лиса. — Видишь, шкура у него совсем плохая, никто такую не купит. Мы с ним уличные актёры. Совершенно безобидные. Он даже не кусается.

— А кто такие уличные актёры?

Вопрос застал Аргуса врасплох. Он переглянулся с лисом, а тот странно покосился на Инто. Аргус взъерошил светлые вихры, почесал затылок и сказал:

— Ну, мы выделываем всякие интересные штуки, а люди смеются, хлопают в ладоши и дают нам за это деньги. Лури! Вставай и покажи ему фокус.

Лис посмотрел на хозяина, потом на удивлённого Инто, который так и сжимал древко лука, встал на задние лапы и принялся неуклюже расхаживать из стороны в сторону, пританцовывая. Зрелище было уморительное.

— Вот это да! — восхитился Инто, подавшись вперёд. — А он ручной?

— Я бы так не сказал, — Аргус поморщился. — В руки его стараюсь не брать. Мне кажется, он блохастый. Чесалка от вшей — мечта всей его жизни.

Лис недобро сощурился. Потом он принюхался и ткнулся носом в сумку Инто.

— Даже не думай украсть что-нибудь и не поделиться со мной! — пригрозил Аргус. — Ты самый неуклюжий вор в мире! Кто же так делает у всех на виду?

Лури склонил голову и уставился на Инто всей бездонной скорбью голодных глаз. Пришлось поспешно отломить кусочек лепёшки и протянуть лису. Он тут же проглотил угощение и облизнулся.

— Как ты смеешь кормить это животное вместо меня?! — выпалил Аргус, и, опомнившись, поспешно добавил: — То есть, дай мне тоже, пожалуйста.

Инто осторожно протянул оставшийся кусок иномирцу.

— Так-то лучше. Спасибо.

Лури потёрся о сапог хозяина, выпрашивая еду, но тот и не подумал делиться. Не надеясь выклянчить еду, лис похромал к реке. Инто заметил, что у него перебита лапа.

— Что за жизнь! — Аргус грел воду в жестяной фляжке над костром. — Ни тебе еды, ни пуховой перины. Конечно, моя постель в последнее время оставляла желать лучшего, потому что некому было её вычищать и взбивать, но после того, как я десяток дней спал на ветке дерева — кровать кажется райским гнёздышком. Я только-только избавился от радикулита и ломоты в костях, а чувствую себя старым и дряхлым, как вон тот трухлявый пенёк.

— А сколько тебе лет?

Инто не понимал и половины из того, о чём говорил новый знакомый.

— Мне дев… тринадцать, — мальчик кивнул сам себе. — Да-да. Мне тринадцать. А тебе сколько лет? И почему ты сидишь тут один, да ещё и есть не хочешь? Кто же в здравом уме не хочет есть?

— А ты расскажешь мне, откуда ты и почему спал на ветке дерева? — оживился Инто.

— Я прилетел с севера на дубе. Не самый удобный способ передвижения, уверяю тебя.

Инто уставился на Аргуса круглыми глазами. Он слышал, что деревья иногда мигрируют на юг из холодных земель, но никогда этого не видел.

— Теперь ты рассказывай, — потребовал Аргус, глотнув горячей воды, чтобы размягчить вставшую комом в желудке плохо прожёванную лепёшку.

Лури быстро прихромал обратно и лёг сушиться подле ног хозяина. Инто показалось, что зверь как-то странно на него смотрит. Как будто чего-то ждёт. Еды, наверное.

Шумела река, всполохи костра взвивались в ночное небо россыпями искр. Инто немного помедлил, но снова посмотрел на светлые вихры собеседника и успокоился. Аргус ни за что не станет пытать его в отличие от черноволосых иномирцев.

На середине рассказа благодарный слушатель начал клевать носом, но Инто так разошёлся, что не заметил. Его лихорадило от воспоминаний и горького осадка вины, и он наговорил много лишнего. К счастью, Аргус этого не слышал. Он сполз ближе к костру и мерно сопел, облокотившись о ствол дерева. Лури, напротив, был весь во внимании.

— Дай-ка я взгляну на твою рану, — предложил Инто.

Ему внутренне полегчало и захотелось чем-то заняться. Он осторожно потянулся к лису, но подумал, что тот может укусить, и одёрнул руку. Лури подполз ближе и сам вложил в ладонь больную лапу. Наверное, Аргус думал, что Лури — знак бедствий, и недолюбливал его, но Инто и сам был черноволосым, поэтому жалел животное.

Лапа сильно вспухла и казалась горячей. Лис поскуливал, когда Инто её осматривал.

— Я сейчас. Надо собрать кое-каких трав и перевязать. К утру полегчает.

Инто поднялся, обрадованный тем, что появилось дело, способное отвлечь от дурных мыслей, вынул из костра горящую ветку и пошёл бродить по поляне, выискивая нужные растения. В темноте мало что можно было разглядеть, поэтому некоторые пришлось распознавать по запаху, другие по текстуре листьев — шероховатой, гладкой или бугристой. Этому Инто учила Памеа, чтобы он не изнывал от безделья, пока другие мальчишки готовились стать Добывателями.