Диана Ибрагимова - Сезон летающих деревьев

Ребята тоже набросились на еду. Фэйми была так голодна, что съела даже нелюбимую рыбу. Аргус умудрялся вслепую орудовать ножом и вилкой, а Инто ел с жадностью, не задумываясь о культуре поведения за столом. Маргари смотрела на них с материнским умилением и подливала добавки. Она удивилась, когда к ужину спустился и сам хозяин. Руки у него до локтей были в глине, наполовину высохшей и побелевшей. Он вымыл их и позволил Маргари начисто вытереть. Затем сел за стол. Глаза, совершенно серые и пустые, не отражали бликов.

— Так какие новости в мире? — спросил он, принимаясь за еду. — Ко мне редко заглядывают гости. В последние лет пять даже в Благую неделю никто не приходил.

— Ничего нового, — сказал Аргус, расправляясь с картошкой. — Люди всё так же любят песни, и это главное. А уж что там мелется на жерновах верхов, нам неведомо. А отчего же к вам никто не заходит? Мои друзья так восхищались вашим домом. Будь я зрячим, пришёл бы сюда хоть из любопытства.

— Видите ли, я проклят, — хмыкнул господин.

Все, кроме Аргуса, перестали жевать.

— И что за проклятие на вас лежит? — бесцеремонно поинтересовался он.

— Проклятие грязных языков. Мы с женой заболели, и она ушла в мир иной, а я выжил, но ослеп. Теперь все вокруг думают, что это порча. Бездарные врачи предпочитают считать проделками колдунов любую неизвестную болезнь.

Все замолчали. Слышался только стук вилок и ножей по тарелкам.

После ужина была готова купальня. Фэйми отправили туда первой, и Эрри поскакала за ней. Следом мылись мальчики, и Инто рассказал Аргусу о странном цвете глаз хозяина.

— Надо спросить Лури, — сказал Аргус, намыливая голову. — Эй, обезьяна, потри мне спинку!

— М-м-м! — радостно закивал Макао.

Лис дремал в одной из гостевых, но проснулся, услышав скрип двери.

— Лично я поначалу грешил на порчу, — зевая, сказал он. — Такое раньше часто бывало. Тёмные волшебники подселяли в глаза врагам мелких духов, которые пожирали свет и не давали ничего увидеть. Но тьму я бы учуял сразу. А ещё он ничем не пахнет. Это настораживает. У человека много запахов. Пот воняет страхом, слюна и дыхание — болезнями. От него веет только глиной, воском и прогорклым маслом.

— А может, это правда порча, но какая-то другая? Маргари сказала — он ослеп, когда работал королевским художником. Ему наверняка многие завидовали, — предположила Фэйми, усевшись на край чёрного сундука с потрясающей золотой росписью.

Помимо него здесь имелся пыльный старый ковёр, мутная масляная лампа и кровать, на которой без труда могли разместиться все шестеро. Комната не отличалась роскошью и размерами, да и картин здесь не было, но мрачноватую обстановку рассеивали окна во всю стену, украшенные узорчатой решёткой. За стёклами белел месяц, кутавшийся в блёстки звёзд. Он походил на бледное пёрышко, случайно выпавшее из подушки ночи. Тёмные холмы — застывшие волны необъятного моря, а одинокий дуб вдалеке — маяк.

Фэйми задумчиво разглядывала пейзаж, пока остальные негромко беседовали, и заметила движение в саду. Она пригляделась и увидела призрачный силуэт, скрывшийся за деревьями. Всё бы ничего, но это шагала скульптура с огромными ножницами в руках. Девочка спрыгнула с сундука и прильнула к решётке. Изваяния оживали одно за другим. Неуклюжая сова слетела с акации и тяжело плюхнулась в самшитовый куст. Одно крыло у неё было короче другого, поэтому, когда птица поднималась в воздух во второй раз, ей пришлось махать обрубком гораздо чаще.

— Смотрите! — сказала Фэйми, отвлекая остальных.

Все припали к окнам.

— А мы точно ели правильные грибы? — на всякий случай уточнил Лури.

— В блюдах не было грибов, — отрезал Аргус.

— Они нас убить не захотят, если увидят? — со страхом спросил Инто.

— После тех оскорблений, которыми мы их потчевали, пока шли через сад — вполне могут, — подумав, сообщил Аргус. — Давайте-ка не будем на них пялиться.

Все уселись обратно на кровать. Лури поморщился от боли и начал рассуждать вслух:

— Эти скульптуры либо живые, либо их кто-то оживил. Насколько я знаю, такое могут сотворить только волшебники.

— Это плохая новость, — вставил Аргус.

— Но белые маги не способны приводить в движение то, что изначально мертво, а мрамор и глина к живому не относятся, — закончил Лури.

— Так нам уже надо отсюда сбегать или нет? — пропищала Эрри, пристраиваясь к лису.

Тот отодвигал её хвостом, но выхухоль упорно лезла обратно, плывя через волны синих одеял и минуя айсберги белых подушек.

— Я ничего не понимаю! Ты бы почуял магию, Лури. Да и остальные тоже. В чём тогда дело? Они знают обо мне или нет? Что это вообще за дом такой? Вдруг по нашу душу уже волшебников отправили?

— Гонцу надо дня три, чтобы о нас сообщить.

— Это если он человек. Чего эта сова там кружит? Подслушивает? Или она почтовая? Наверняка отнесёт послание и выдаст нас.

Аргус взъерошил волосы. После мытья они блестели, как мёд на солнце. Фэйми на миг залюбовалась.

Наутро Маргари обнаружила всех шестерых спящих вповалку на кровати в гостевой. Выхухоль подлезла под лапу лиса и довольно улыбалась. Из раскрытой пасти Лури стекала слюна. Макао посасывал большой палец, согнувшись в позе младенца. Аргус сопел в плечо Инто, спящего на животе. Фэйми дремала, обнимая подушку. Слышалось похрапывание, попискивание, чмоканье, но никому это не мешало. Маргари постучала половником по бронзовой маске, висевшей на стене.

— Живым не дамся! — закричал Аргус, вскакивая и отмахиваясь от невидимого врага.

Его вопль разбудил остальных. Спросонья Эрри чуть не заговорила, но Лури закрыл её мордочку лапой.

— М-м-м, — гудел Макао, потирая заспанные глаза.

— Вы так сладко спали, но уже обед, — как бы извиняясь, сказала кухарка. — Сразу понятно, что артисты. Наверное, привыкли спать в одном фургоне все вместе. А я вас обыскалась с утра. Сюда зайду — нету. Там посмотрю — тоже пусто. Думала, вы уже убежали спозаранку.

Ребята не сразу сообразили, где оказались. Вчера они так ничего и не решили. Сытный ужин и горячая купальня после тяжёлой дороги разморили и детей, и зверей. Даже страх оказаться в плену у белых магов не смог столкнуть с глаз телегу сновидений.

— Стало быть, уже рассвело, прекрасная дама? — спросил Аргус, опять притворяясь слепым.

— Так уж полдень! Второй завтрак на столе остывает. Давайте-ка, умывайтесь, а то я столько всего наготовила! Вдруг и юная госпожа сегодня спустится. Я ей вчера много про вас рассказывала.

— А тут ещё кто-то есть кроме вас с господином и дворецкого? — спросила Фэйми.

— Ой, ну какой из моего муженька дворецкий? Дрова колет, да мусор носит. Вся работа на мне, сама справляюсь, — Она гордо подбоченилась.