Влада Ольховская - День, когда умерли драконы (Лучшее из чудовищ-2)

– А разве не это наша цель? – смутился Кирин. – Храм, через который мы сможем пересечь границу?

– Нет. В некоторых храмах есть проход, но не во всех. В этом нет.

– Ты уверена? Что-то могло измениться за сто пятьдесят лет.

– Что-то постоянно меняется, – согласилась Исса. – А уж проходы – в первую очередь. Они раз в десять лет, думаю, смещаются, не реже. Но я их чувствую и точно знаю, что в этом храме пусто. Так что продолжай идти. Если тебе тяжело нести Сальтара, брось его на землю и тащи за ногу, будет легче.

– Это не смешно!

– Кому как. Я б посмеялась.

Следовать ее советам Кирин не стал, но в остальном доверился своей спутнице. Исса повела его дальше сквозь туман, мимо храмов, хранивших долину веками.

Они были похожи – все темные, вырезанные в горе, непреступные, словно крепости. И возле каждого храма стояла своя статуя, предупреждавшая, что для людей дальше дороги нет. Кирин видел здесь льва с копытами, рогами и чешуйчатыми крыльями, змею с одним телом и десятком голов, птицу с крыльями, похожими на сотни лезвий, соединенных друг с другом умелым кузнецом.

Но остановились они лишь когда на их пути появился дракон. Кирин сразу узнал его, хоть и не видел прежде – он даже перепутал драконов и скалистых ящеров, которых использовала армия лорда Камита. Но теперь, глядя на статую, он понимал, что имела в виду Исса, когда говорила, что разница между этими существами огромна.

Рядом с настоящим драконом скалистые ящеры смотрелись примерно как чан для кормления свиней рядом с императорской короной. Дракон был изящным существом, даже в его изображении угадывалась грация, которой щедро наделила его природа. Его передние лапы напоминали человеческие руки и были меньше задних, предназначенных, похоже, для нападения. На спине были сложены огромные крылья, способные без труда поднять массивное тело в воздух. Гребень, проходивший от затылка до кончика хвоста, казался ажурным, чешуя образовывала причудливый узор. Голову ящера венчали два тонких изогнутых рога.

– Они все такие? – прошептал Кирин, разглядывая прекрасное создание.

– Не совсем. Есть небольшие отличия, это от клана зависит – у кого-то такие рога, у кого-то – другие, у кого-то – вообще нет. Но все отличия незначительны, в остальном, да, они все одинаковы. Я бы на твоем месте не расслаблялась.

– А похоже, что я расслаблен?

– Я тебя знаю, ты быстро на красоту ведешься, – заявила Исса. – Но дракон – это не танцовщица императорского дворца. То, что они красивы, не делает их менее опасными… Они почти на верхушке в мире хищников Мертвых земель.

– Есть кто-то выше?

– Выше – никого, но кое-кто с ними делит трон. Нам важно не это, а то, что здесь можно войти.

Ворота храма тоже были сделаны из камня. Они казались тяжелыми, вросшими в землю, и Кирин не представлял, как их можно сдвинуть. Но у Иссы получилось, ей хватило одного движения, чтобы открыть им путь в темноту.

Весь храм был отдан единственному залу, просторному, как целая деревня, и пустому. Рассекали его лишь ряды колонн, увешанных факелами, которые сейчас не горели. Все они вели к другому концу зала – и к алтарю, расположенному там.

На колоннах Кирин видел изображения драконов. Исса верно сказала: они были похожи, но и отличить их друг от друга оказалось несложно. Принц невольно засмотрелся на ящеров, пока девушка не потащила его вперед.

– Я же говорила, у тебя слабость перед красотой, – проворчала она. – Будем надеяться, что твое знакомство с ними картинками и закончится. Мы сюда не для того пришли!

Она провела его через зал, и Кирин, привыкнув к темноте храма, сумел разглядеть вторую дверь, скрытую за алтарем. Она была намного меньше главных ворот, но и ее когда-то выточили из камня. Перед этой преградой Исса вдруг остановилась.

– Открывать не будешь? – смутился Кирин.

– Не открою, даже если захочу, – отозвалась девушка. – Сначала нужно отпереть замок.

Он осмотрел гладкую поверхность двери.

– Но тут нет замка!

– Глаза человека, что с них взять, – усмехнулась Исса. – Поверь мне, здесь есть замок. А у нас с тобой есть ключ.

Она подошла к алтарю и, прежде чем Кирин успел сообразить, что происходит, разбила о него кольцо. Последняя капля крови, оставшаяся от ее тела, скользнула на темный камень. Исса добровольно отдала главный запас силы, что у нее был – и последнее, что могло защитить ее в Мертвых землях.

Но она, похоже, ни о чем не жалела. Исса перехватила руку своего спутника, ногтем надрезала кожу на его пальце и дождалась, пока к капле ее крови присоединилась кровь принца.

– Могла бы предупредить, – возмутился Кирин, одергивая руку.

– Можно подумать, ты отказался бы! Пока ты нянчишь свой несчастный пальчик, я тебя порадую: как только мы войдем в эту дверь, твой брат будет свободен. Возможно, конечно, ему все равно захочется ехать у тебя на шее, но это будет уже не обязательно. Ты готов?

– Насколько к такому вообще можно подготовиться…

Исса ничего больше не делала, но капли крови на алтаре словно пробудились. Они живыми существами скользнули вперед, не оставив за собой и следа. С алтаря на пол, оттуда – к двери, они двигались с такой ловкостью, что Кирин едва успевал следить за ними.

Добравшись до поверхности двери, капли крови разделились, оплетая ее алым узором. Мгновение – и он вспыхнул белым пламенем, настолько ярким, что оно ненадолго ослепило Кирина после долгой тьмы.

А когда зрение вернулось, Кирин обнаружил, что дверь в другой мир открыта перед ними.

Сальтар привык к темноте, тишине и отрешенности от всего мира. Он понятия не имел, где находится, кто рядом с ним. Его не развязывали, с ним не говорили, он только чувствовал, как иногда его переносили с места на место – как живого мертвеца! Для второго принца, воспитанного воином, это было унизительно. Но в то же время, Сальтар чувствовал, что его поражение злит Таниса, и это стало его единственной отрадой.

Маг не собирался сдаваться так просто. Он то и дело вселялся в тело Сальтара, рылся в его памяти, наполнял сознание самыми горькими и чудовищными воспоминаниями. Но принц терпел – после всего, что он уже вынес, это было несложно. Он научился думать лишь о том, что план Таниса сорвался, и это уже ничто не изменит.

Вскоре Танис стал являться реже. Вряд ли он устал или отчаялся, скорее, что-то важное отвлекало его сейчас, заставляло пустить колдовскую силу в другое русло. Это немного беспокоило Сальтара: что бы ни задумал этот чародей, на благо империи оно не пойдет.

Ирония заключалась в том, что без Таниса Сальтара посещали мысли посложнее, справиться с которыми оказалось не так просто, как отстраниться от иллюзий, посланных врагом. Он думал о своем брате. То, что Кирин, слабый, запуганный, беспомощный, выжил в той резне, уже было чудом. Но когда они наконец встретились, перед Сальтаром стоял совсем другой человек, опытный и сильный.