Антон Текшин - S-T-I-K-S. Окаянный

— Ладно-ладно, понял, — выставил вперёд ладони азиат. — Сейчас с ребятами попрощаюсь, и пойдём в номер, перетрём. Сыч-то для тебя, надеюсь, не посторонний?

— Естественно, — кивнул я. — Только давай я тебя у входа подожду, мне так спокойней.

— Да что ты очкуешь, всё путём будет, они мировые ребята! — Шумахер мёртвой хваткой вцепился мне в руку и потащил к одному из крайних столиков.

«Мировые ребята» оказались осоловелыми от выпитого рейдерами, с крайне подозрительными физиономиями. Таких я бы ни за что не оставил бы сторожить даже стреляные гильзы, не говоря уже о более ценных вещах.

— Знакомьтесь, это… — азиат чуть запнулся. — …Змей, мой кореш! Змей, это Хромой и Шифер.

— Очень приятно, — проявил я вежливость, присаживаясь за столик. — Шум, у нас мало времени.

— Да что ты заладил, как пластинка граммофона! Сейчас допью и пойдём.

— Нам тоже скоро выдвигаться надо, — сказал тот, кого мой сокамерник представил как Шифер. — На рынок двигать нужно, закупить кое-чего в дорогу. Стаб тухлый, заказов мало.

— Чем промышляете? — решил спросить я, пока азиат намертво присосался к внушительной кружке с тёмным пивом.

— Да по-разному, — пожал плечами Хромой. — В основном конечно, подай-принеси. Шифер вдобавок, дар транслитера имеет, в цивилизованных стабах подрабатываем, но это так, по мелочи.

— Транслитер, это в смысле переводчик? — уточнил я, немедленно доставая из нагрудного кармана завалявшуюся там инструкцию от дробовика, которую пролистывал на досуге.

— Ну да, — важно кивнул рейдер. — Любой язык могу вкурить влёт, хоть инопланетянский.

— Давай проверим, — предложил я, быстро перелистав страницы.

Под нечётким рисунком подствольного стреломёта, или как его там правильно, в азиатском варианте, сохранившем привычную пунктуацию, имеласькороткая надпись, выделенная жирным шрифтом. Иероглифы на ней ограничивались аж тремя восклицательными знаками — это явно что-то важное.

— Остерегайтесь перекоса снаряда в стволе, — небрежно обронил Шифер, тоном знатока, едва покосившись в сторону страницы. — Ну, а за полный перевод с тебя три горошины, оформлю в лучшем виде, у меня и планшетик под это дело есть.

Шумахер, до этого безмятежно лакающий пиво, вдруг поперхнулся и сдавленно закашлял.

— Может, три спорана? — на всякий случай уточнил я.

— Цена приемлемая, — вклиился Хромой. — Дар у Шифера очень редкий, хрен ты где ещё такого встретишь. Интернетов тут нету, так что можешь искать подходящий словарик хоть до конца света. Кластеры то наши, черномазых нету. Согласен?

— Нет, — я спрятал книжицу обратно в карман. — Как-нибудь сам разберусь. И кстати, о кластерах — мне давно уже интересно, почему вокруг лишь выходцы из СНГ, а если попадаюются иностранцы — то это внешники. Есть по официальная версия?

— Да как не быть, — Шумахер, наконец, откашлялся. — Не понял, что сейчас за аббревиатуру ты назвал, но Рассея-матушка в большинстве слоёв реальности ой как широка. Конкретный такой процент от площади земли. Мне как-то один приятель рассказывал, что знал человека, собственными глазами видевшего стандартный кластер с чешским городком. Может, где-то далеко-далеко отсюда и пиндосы с неграми прилетают, кто знает.

— Ага, а внешники у них — русские, — гыгыкнул Шифер, но шутку никто не поддержал.

— Не надо так, — покачал головой я. — Не в нашем это менталитете.

— Ну, на счёт этого я поспорю, — не согласился Шумахер. — Вспомни хотя бы муров, патриотище ты наш. А что касается самих внешников — уверен, что большая часть населения их миров и знать не знает, что такое Стикс. Тут, в основном, всякие «частники» и прочие солдаты удачи обретаются, пусть и не без благословения правящей верхушки. А рядовому налогоплательщику такие шокирующие подробности знать не положено — его только результат в виде чудодейственных препаратов волнует.

— Пожалуй, ты прав, — поразмыслив, согласился я.

Азиат опорожнил ёмкость и оглушительно рыгнул.

— Нормас, браток, главное в себе не держать, — похлопал его по плечу Шифер, так же покончивший с выпивкой. — Ну чё, не прощаемся мужики, до вечера. А ты Змей, подумай насчёт моего предложения.

— Если только мне ампутируют половину мозга, — покачал я головой, поднимаясь. — Пошли, Шум.

Поддерживая говорливого товарища за плечо, я завёл его внутрь до стойки портье, являвшегося здесь по совместительству барменом.

— Чего изволите? — быстро спросил он, оценив благодушно-размякшее состояние Шумахера. — Выпивка, спек, девочки?

— Во! — азиат оттопырил кверху большой палец. — Именно в такой последовательности!

Я сдавленно застонал, оттаскивая его подальше от стойки.

— Шум, сейчас не до развлечений!

— Ты сбрендил? — обиженно спросил он. — Мы тебя похоронили практически, разве что поминать не стали, на всякий… И тут ты вдруг откуда ни возьмись воскрешаешься! Как ты нас вообще нашел, бляха-муха?!

— Друзья помогли, — уклончиво ответил я, толкая упирающегося гуляку к лестнице. — Какой этаж?

— Я думал, мы — твои друзья, — горестно вздохнул Шумахер. — А ты всё темнишь… Ладно, мож тебе Сыч мозги-то вправит. Давай на третий.

Последняя выпитая кружка для него была явно лишней, да и душно здесь оказалась, как я и предполагал. Кое-как, отдыхая каждый пролёт, мы добрались до номера, ещё дольше азиат возился с ключом от него, упорно не желая отдавать его мне. В итоге дверь распахнулась без его участия, и на пороге возник недовольный Сыч, поблёскивая в полумраке светлой радужкой глаз.

— Грёбаный ты алкаш, с утра уже на…

Он замер, разглядев, наконец, меня.

— Здравствуй, Сыч, впусти нас пожалуйста, — спокойно произнёс я. — Этот гуляка слишком тяжёлый для меня, уже плечо от него онемело.

Фыркнув, здоровяк посторонился, после чего зачем-то выглянул в коридор, осмотрелся и захлопнул дверь, щёлкнув замком.

— Ну, привет, Полоз, — обронил он, протопав за нами в единственную жилую комнату, где стояло в рядок четыре узкие деревянные кровати. — Клади его на шконку, пусть отлежится.

— Я в порядке! — протестующе заявил азиат.

— Захлопнись, — веско посоветовал Сыч. — Хочешь участвовать в разговоре — лежи и слушай. А нет — спи. А если тебя снова начнёт полоскать — лучше заранее ползи к очку, иначе я потом тобой же и вытру. Всё понял?

— За что я только тебя терплю…

— Будем считать, что это «да».

Бывший сокамерник присел на табурет, жалобно заскрипевший от его немалого веса, и кивнул в сторону такого же, стоявшего в углу.

— Увы, кресел тут нет,

— Ничего, — я устроился напротив него. — Помнится, раньше мы обретались куда в худших условиях.

От этих слов здоровяк скривился, как от зубной боли. Проживание на воле сказалось на нём благотворно — цвет кожи приобрёл более здоровый оттенок, осанка выпрямилась. От густой богатырской бороды он зачем-то оставил одну эспаньолку, которая тем не мене, была ему к лицу. Одежда у него, как и у Шумахера оказалась не самого лучшего качества, и явно с чужого плеча, но всё-таки лучше оранжевой больничной пижамы.