Илья Рясной - Строители Млечного Пути

Офицер критически посмотрел на нас:

– Значит, шмуркальские террористы!

– Мы дипломаты с официальной миссией! – терять было нечего, врать бесполезно, так что я говорил открыто. – И вы не имеете права препятствовать нашему передвижению, поскольку между нашими державами имеется официальная договорённость. И применять по отношению к нам меры какого-либо административного воздействия запрещено. Выдворение и задержание допускается только с разрешения высших органов власти, а не районного отделения полиции! Вы это понимаете?!

– Да ничего я не понимаю! – лейтенант зевнул и побарабанил пальцами по ствольной крышке автомата. – Доставлю вас в участок, пусть там и разбираются те, кто понимает. Так, орлы?!

– Угу, – рядовой, прикончив сосиску, выудил из кармана на плече шоколадный батончик и принялся его разворачивать одной рукой, достаточно сноровисто. Вторая все так же лежала на автомате.

И что нам теперь делать? В участок никак нельзя. Нас просто пристрелят или отдадут ордынцам на растерзание. Бежать, используя сверхреакцию и стремительность? Можно попробовать, но если они начнут стрелять длинными очередями куда не попадя, то пуля-дура вполне способна задеть кого-то из нас. А флюктуация эфира такая, что защитное поле может и не сработать. Кинуться на них? Отключить? Вот будет комедия – дипломат напал на полицейского. Дипломатического статуса с нас никто не снимал, объявление в розыск просто фикция, а вот нападение на полицию – это серьёзно. Но дело даже не в этом. Полицейские хорошо так стоят, на расстоянии. И видно, что, несмотря на раздолбайский вид, ребята ушлые. Будь они вооружены пистолетами и дубинками, мы бы их уже укладывали в салон. Но пулемёт и два автомата – это серьёзно.

Будто почувствовав наши мысли, лейтенант процедил:

– И не думайте дёргаться! Замордуетесь потом дырки в себе считать! А ну в машину!

Я шагнул в сторону патрульной машины. Ну что ж, можно попытаться сбежать на ходу. Посмотрим. Жизнь всегда предоставляет шансы тем, кто готов их использовать.

Я сделал ещё один шаг…

По голове и ушам страшно врезало чем-то. И я увидел перед собой асфальт – очень близко. Чересчур близко. Потому что я на нём просто лежал!

Вокруг стояла пыль, в ушах звенело. Жахнуло очень хорошо. Я приподнялся, кашляя от пыли, увидел, как офицер с трудом поднимается на ноги и встаёт, покачиваясь и опираясь на автомат, как на костыль.

Он прокашлялся и выдал витиеватое длинное ругательство. А потом спросил:

– Все живы?

Живы оказались все. Только у сержанта на щеке была глубокая царапина, да у рядового порван китель.

Я огляделся. Павильон цветочного магазина и табачный киоск справа от нас исчезли – теперь на их месте были развалины и обломки. В воздухе столбом стояла пыль.

Лейтенант потряс головой и с чувством воскликнул:

– Чуть не накрыло! Это разве жизнь?! Лучше при лирианах с горячей водой и при порядке, чем при этих историках с их псалмами!

– А что это было? – осторожно спросил я.

– Бомба с бомбовоза! Его неделю собирали, чтобы жахнуть по шахтёрам. Один только остался на ходу.

– Один бомбардировщик на всю Шизаду? – не поверил я своим ушам.

– Да! Лира оставила нам тьму оружия! И двадцать лет его распродавали диким океанским племенам за гроши! В результате на ходу у нас один бомбовоз! И тот снаряжают всей армией. Вот бомба и оторвалась на лету!

– Почему вы так думаете?

– А что, в первый раз, что ли? У них ничего не работает! Здесь всё через одно место! В зад этих историков! Этих синекожих! Этих ордынцев! Господи, верни нам Лиру!

У полицейского лейтенанта была настоящая истерика. На нас внимания уже никто не обращал. Можно было попытаться незаметно улизнуть. Но не стоило.

– А что нам делать, офицер? – спросил я

– Да идите, куда шли! Чтобы я для этих голубокожих хоть пальцем пошевелил! Да гори они в аду. Верно, Шуляй?

– Верно, – рядовой нервно жевал очередную шоколадку – старая затерялась где-то в пыли. – Кормить, гады, совсем перестали.

Мы двинули прочь от разбомблённой площади. Плюхнулись в сквере на лавочку. Одежда наша самоочистилась, наноэлементы сменили её цвет, оставалось только умыться и отряхнуть волосы от бетонной пыли.

– М-да. Ситуация – произнёс я и выкликнул рейтинг.

– Ты смотри, – удивился Абдулкарим.

Встреча с полицией и бомбёжка прибавили к Рейтингу состояния сразу десять процентов!

Галерист ничем не отличался от других представителей этой профессии. Одет он был в бархатный малиновый пиджак, вместо галстука на его шее розовела бабочка, брюки отличала необъятная ширина. Лицо – одухотворённое, взор устремлён прямо в космос, где Абсолют ткёт свою гармонию. Однако едва вопрос заходил о ценах и продажах, глаза становились острыми, цепкими и до безобразия хитрыми. Имелась у этого человека одна небольшая особенность – он был карликом.

Мы заявились к нему вместе с Хлюмпелем. И если на нас галерист смотрел, как на предмет манипулирования и облапошивания, то, ловя насмешливый взгляд профессора, явно терялся. Видимо репутация у нашего союзника была серьёзная, что, впрочем, нас только радовало.

– Новые времена вдохнули новую жизнь в наш бизнес, – вещал карлик.

Мы вошли в первый зал галереи. Аншлага здесь не наблюдалось, но хозяина это нисколько не огорчало.

– Теперь во главу угла мы ставим искусство народа и для народа. Народа Свободной Шизады! – как на трибуне крикнул он и бросил вопросительный взгляд на Хлюмпеля, ожидая одобрения. Но тот только весело хихикнул, разглядывая первую картину в экспозиции.

– Сегодня здесь представлена патриотическая выставка современных художников, – продолжил галерист. – Она называется «Исторический реванш» и повествует о борьбе нашего народа за свободу, уходящую корнями в тысячелетия. Заметьте нашу творческую находку – мы выстроили полотна в разрезе исторического развития, что соответствует общественным трендам. Не так ли?

– Да так всё, дорогой мой Жмук Кулькучий, – благосклонно кивнул профессор. – Искусство – это тебе не жабу щекотать!

Дальше мы полюбовались на серию забавных сюжетов. Протошизианин на Альфе-один обучает древних бабитян строить ступенчатые пирамиды. Шизианин учит земледелию пещерных людей и даёт им огонь и колесо. Он же приручает дикого шмуркаля и суёт ему прямо в руки орудия труда. Благородный шизианин-рабовладелец учит строить благодарных рабов-шмуркалей каналы в пустыне. Взбунтовавшийся шмуркаль, ставший феодалом, с плёткой в руке заставляет шизианина копать на бескрайних плантациях картошку. Он же едет в бричке, запряжённой шизианами. Мерзкий шмуркаль-капиталист гонит обессиленного от голода голубокожего на завод. Мерзкий трудоармеец заставляет шизианина, облачённого в грубую робу, рыть малой сапёрной лопатой котлованы для завода шарикоподшипников. Шмуркаль принуждает шизианина-инженера строить тоталитарный космопорт на Архипелаге…