Максим Далин - Запах разума

— Понимаешь, Цви, — медленно проговорил Нгилан, угощая паука слюной, как это сделал бы и я, — «человек», «животное», «машина» — категории, известные Народу, а значит, они были бы понятны мне. Более того, любое из этих понятий я бы мог конкретизировать. «Животное» *дикое-домашнее-сытое-голодное-больное-здоровое* — это объяснимо. «Человек» *свой-чужой-мужчина-женщина-ребёнок-работает-прогуливается-заблудился* — это тоже объяснимо. «Механизм» *знакомый-незнакомый-полуживой-обычный-наземный-водный-летающий* — это совсем просто. Но в данном случае Народ *затрудняется* не знает определения. И оперирует *картинками* образами.

— Значит, ты видишь *глазами*памятью* с помощью Роя? — спросил я. — Но что?

— Не механизм, — улыбнулся Нгилан, но пахло от него грустью и смущением. — Это точно. Объектов — несколько, они, несомненно, живые. И невероятные.

— У нас в Светлом Лесу никто особенно невероятный не водится, — сказал я. — Весь лес вокруг лаборатории микологи на четвереньках исползали. А мы с братьями обследовали всё на десять дней пути вокруг. Довольно много разной живности. Мы с Дзиорном как-то обнюхивали следы *мускусного* оленя, видели лазающих волков, а уж про обычных зверей и про птерисов я вообще молчу…

— Это не звери и не птерисы, — сказал Нгилан. — Если бы мы с тобой жили во времена До Книг, я бы предположил, что это демоны. А сейчас я в растерянности *в демонов не верится*.

Я рассмеялся.

— А демоны отличаются от людей?

— Внешне — *голые, но в одежде* — абсолютно. Сходство только в том, что они, как и мы — существа прямоходящие.

— Как это: *голые, но в одежде*? — мне пришлось потрудиться, чтобы воспроизвести эту бессмыслицу. — Нелепый каламбур…

— Это не каламбур, — сказал Нгилан. — Представь себе человеческое тело, с которого удалили все волосы. Все вообще. Кроме, быть может, того, что росло на макушке — а волосы у них на макушке не длиннее и не гуще, чем у тебя на щеках. Тело голое, как подушечки пальцев. Как мочка носа. Целиком. И прикрыто одеждой. Как ты думаешь, бывают такие млекопитающие?

— Бывают такие амфибии, — сказал я. Мне снова стало слегка не по себе. — И рептилии. Может, и млекопитающие бывают, но не в наших краях… А они *опасны* крупные?

- *И мне вспомнились лягушки* Не знаю, — Нгилан протянул мне паука, я его взял и сразу почувствовал себя лучше, хотя паук тоже чуточку беспокоился. — Народ считает, что они *голодны*больны*потерялись* нуждаются в помощи. Но не знает, *стоит ли* можем ли мы им помочь.

— Как это *стоит ли*? — запах показался мне куда сильнее слов.

— Они убили двух разведчиков, — сказал Нгилан. — Как ты думаешь, в каком случае человек может убить чужого разведчика?

— Вор? — предположил я. — Вор, который хочет украсть что-то, отмеченное чужим запахом. И убивает разведчиков, чтобы Друзья Народа, те, кто общается с Роем в ограбленном клане, не спохватились раньше времени. Как?

— Никак. Не логично. Вор бы попытался убить всех. Враг Народа — тоже.

Загадка.

— Хорошо. Кто-то, пришедший очень-очень издалека. Из-за Океана. С Запредельного Севера. С Горючих Земель. Совсем чужой здесь — и не знакомый с местными видами Народа. Либо принял разведку за бойцов, либо взял образцы, чтобы разобраться.

- *Ветер дует в лицо* Мысль чётче, чем предыдущая, — согласился Нгилан. — Я бы ещё предположил: хотят познакомить свой Рой с нашим — *вышло бы красиво* но это неверно.

— Почему? — спросил я.

— Потому что, будь среди них Друг Народа, любого Народа — разведчики точно сообщили бы мне об этом. Это *пустые* простые существа.

— Хорошо бы сказать кому-нибудь из старшей родни, — сказал я, думая об отце.

- *Хорошо бы* Кому? Почти все старшие улетели в усадьбу. Только Золминг и Длагорн в лесу, ищут повреждения на линии Болото — Тёплые Ручьи, но они ещё не возвращались, несмотря на дождь. Кто ещё… твоя *рыжая* тётушка. Она дома.

— Дзидзиро? Можно ей. Она — квалифицированный специалист…

— По артроподам.

— Биолог. Разбирается в живых существах.

— Так и я разбираюсь… А среди нашей родни есть антропологи? Кажется, нет…

— Нет, — согласился я. — Наш клан всегда интересовали более практичные вещи. Но чем больше людей обсуждает проблему, тем легче прийти к истине.

Нгилан кивнул и сдунул с ладони пару разведчиков — они тут же вылетели из комнаты вглубь дома. Он отправил их позвать Дзидзиро; она вошла пару минут спустя, принесла одного разведчика на щеке, второго — в волосах, а на одежде — вкусный запах сока молочайника и шмелиного мёда. Прекрасная сколопендра, иссиня-чёрная, блестящая, переливающаяся струйкой живого мрака, длиной с руку, не меньше, скользила по шее и плечам Дзидзиро подвижным ожерельем, то прячась между побегами тётиной одежды, то снова появляясь.

Моя старшая тётя, моя любимая тётя. Это она в давние времена привезла мне с Большой Ярмарки моего первого паука — не чёрного охотника, какой у меня сейчас, а мохнатого древесного паука, из тех, от которых любой малыш приходит в дикий восторг. Она и учила меня ладить с Народом; правда, по своему профилю — с многоножками, арахноидами и боевыми скорпионами. Как все женщины, тётя Дзидзиро никогда не имела дел с Роем, занимаясь только обслугой и охраной жилищ, принадлежащих клану — но мне хватало. Больше всех представителей Народа я люблю пауков.

В нашем клане, как это ни печально, было не так уж много настоящих Друзей Народа, тех, кто способен вступить с Роем в абсолютный союз. Поэтому я невероятно гордился дружбой с Нгиланом.

Дзидзиро обнюхала Нгилана, благоухая теплейшим дружелюбием, с некоторым даже кокетством, а мне вылизала глаза, как маленькому:

— Что это тебя беспокоит, Младенчик?

Я — Младенчик. Я сунул ладонь в её сумку, как *маме* в детстве. Дзидзиро даже не подумала шлёпнуть меня по пальцам, зарылась носом в мои волосы — и я ощутил тонкий-тонкий запах её сожаления. Прощального сожаления.

— Я *ещё не ухожу* хотел поговорить с тобой, — сказал я. — Твоя сколопендра не нападёт на паука? Что-то она мне незнакома.

— Новенькая, — Дзидзиро пропустила сколопендру сквозь пальцы, как воду. — Сторож. И телохранитель. Равнодушна к ручным паукам, пахнущим детьми клана… Нгилан, что-то я не разберу, чем тут у вас пахнет? Игрой в загадки? Научной дискуссией? Вопросами без ответов.

Нгилан принялся посвящать тётю в курс дела, почти не прибегая к словам вслух. Видимо, он попытался воспроизвести тот образ, который создали для него разведчики Народа — гораздо выразительнее, чем словесный. Меня он впечатлил не меньше, чем Дзидзиро, но иначе, чем сказанное: если от словесных описаний мне стало тревожно, будто и впрямь где-то в окрестностях лаборатории бродили демоны из старинных страшных сказок и могли напасть на наших родичей, то от запахов резануло жалостью. Эти существа — их было несколько, три или четыре, разведчики не уточняли — разили болью, неприкаянностью, страхом и голодом. Они не угрожали — я ошибся.