Алексей Штейн - Ландскнехт. Победителей не судят

Кроме того, пришли интересные новости и из Валаша в целом. Князь Вайм взялся за дело строительства империи основательно, и бороться всерьез решил с врагами не только внешними, но и внутренними. Что в целом более чем правильно, конечно. Борьба такая требует соответствующих инструментов, ну и организовал князь себе свой Наркомат Внутренних Дел - называлось сие образование 'Палата Верности', и цель ее создания - искать и искоренять врагов, умысляющих против князя и государства, пресекать и карать. Княжеские чекисты взялись за дело споро, разом раскрыв несколько заговоров, и о них сразу заговорили всерьез. Интересно, в эту контору вписаться есть шанс? Или, лучше не стоит, ибо, поначалу, наверняка несколько составов друг друга поочередно к стеночке сводят? Нет уж, погодим пока, присмотримся. До нас эти 'верные' пока не добрались, да и то сказать, какой им с нас интерес, какие тут у нас заговоры...

Еще принесли вести, что что-то у князя Вайма с бароном Вергеном дружба все сильнее натягивается, того гляди, лопнет. На войну барон свои полки выставил уже вовсе нехотя, и больше грабил в тылу... те земли, которые ему явно не достанутся... а на фронте действовал на удивление вяло и осторожно. Купился, похоже, барон. Одно дело, когда нечего терять, и даже цепей своих нету, беднее пролетария. Столовался у тех, кто примет, как прости господи, проститутка какая. Зато никто его не мог прижать всерьез - сам кого хошь огорчить способен был до изумления. А теперь... Сел в Свирре, и сразу получил свой личный огородик и сарайчик с хрюшками. Сразу стало чего терять, и от хозяйства отрывать силы и время на ЧУЖУЮ потеху нет желания. А ведь и это ему припомнят. После войны-то силы станут не равны, и Свирре сразу окажется меж огней, и в зависимости от обоих мощных соседей... И начнут барону выкручивать руки, намекая на проблемы в его огородике и любимом сарае с хрюшками... Влип, вояка, купился на фуфло. Как бы Вайм воевать не решил с ним... Не охота с бывшими союзниками в бою встретиться, тем более что и войска у барона не худшие... Но, с другой стороны - тут нечего думать, надо так надо. Да и то, все больше и больше сдается мне - слишком многое после войны от Союза зависеть станет. Да уж, в веселые времена живем. Надо бы попробовать в этой мутной воде карьеру сделать, все же все дело идет к империи, а это всегда хорошо.

После пополнения нас отвели западнее, и включили в состав свежесформированной мобильной войсковой группы. Союзные войска уперлись наконец в укрепления, и, понеся немалые потери (по меркам Союза, на рисском фронте такое уже не считалось чем-то ужасным), предпочли встать в осаду, потихоньку расковыривая укрепления артиллерией и ведя контрбатарейную борьбу. Армия Союза, стопроцентно контрактная, была очень чувствительна к кровопусканиям. Да и навыка наступать нет, привыкли играть от обороны. Потому инициативу передали вновь Риссу - их войска начали подрезать валашскую группировку с северо-востока, намереваясь отсечь ее от столицы, к которой тоже выбрасывались щупальца кавалерийских частей. Собственно, наступал решающий момент - если армия Радо Сарежского, наиболее талантливого полководца Валаша, будет окружена - то, пожалуй, и войне конец. Дальше уже только агония и формальности. Даже если армия окажется в котле, но не будет уничтожена - перекрыв снабжение, ее превратят в просто большой вооруженный концлагерь. Оборонятся они еще смогут какое-то время, а вот атаковать - уже нет. И главное они не смогут ни на что повлиять.

Успех этого предприятия обеспечили штурмовые части Вергена у риссцев, и союзные инженеры, создавшие понтонные парки, и наведя из них переправу ниже по течению, в результате чего обе армии получили возможность начать прорыв вглубь территории врага. Вот в осуществлявшую такой прорыв группу мы и попали. Прежде всего благодаря отсутствию тяжелого вооружения - союзные части скорее следует описать как 'тяжелая пехота' - у них очень много вспомогательного вооружения и средств усиления, но мобильность от этого страдает. Нас же и вовсе лишили обоза - Ури пригнал нам дюжину здоровенных тентованых пароконных грузовиков, и передал приказ - бросить обоз и больных-раненых, к бою негодных, и выступать, получив лишь усиленный боекомплект и паек. Вот гадство - парни обозники уже соорудили, на одной из реквизированных телег (мы разжились транспортом даже сверх штата), что-то типа полевой кухни - примуса, самовары, посуды набрали в домах... Даже пушечку нашу обратно отобрали, гады. Успел только приказать, чтобы загрузили, наплевав на приказ, дочерта трофейных плащ-палаток (наткнулись тут на какой-то мобсклад), да три реквизированных самовара. Загрузились, и рванули догонять уже ушедшую вперед кавалерию, меся грязь под мелким дождиком. Надо сказать, перли нехило, с обозом бы нам так не поспеть. Поначалу я по привычке сел в головную машину, рядом с водителем, но вскоре понял, что стереотип не работает. Это не автомобиль, тент козырьком присутствует - а более ничего. Сыро, холодно, ветрено. Когда из Степи стало заносить зарядами мокрый снег, плюнул на все, велел посменно вести колонну сержантам и ефрейторам, а сам отправился в один из фургонов с самоваром, исполнявшим роль печки попутно, и завалился дрыхнуть на горе плащ-палаток. Доедем как-нибудь.

Наша группа шла к Эбидену, смыкая кольцо вокруг валашской армии. Погода не радовала, впервые небоевые потери стали превышать боевые, но тут все решилось просто. Рота у меня контрактная, потому всех больных и убогих, пострадавших от своей глупости или неудачливости, я оштрафовал, а то и вовсе лишил жалования за месяц. Немного помогло. Потом начались таки столкновения, и потери снова пришли в норму. Пришлось однажды взять штурмом невеликий поселочек, обороняемый фольксштурмом при аж трех картечницах. Хорошо хоть, что тех самых эрзацев. Ополченцы дрались люто, пришлось буквально закидывать гранатами каждый дом, а последние пару и вовсе подпалили. И бабы ихние с ними вместе воюют. Всех и перебили, да сожгли, единицы живых в селе остались. Какого чорта они там так держались - непонятно, никакого значения сей поселок не имел, и не мешай он нам пройти далее, имей я время обойти его - и не подумал бы положить полтора взвода на такую глупость. Далее понеслось - отбили две атаки каких-то кавалеристов, одну ночную вылазку, и однажды попали в засаду, где нам перебили, не считая солдат, четырех лошадей. Хорошо хоть, численность наша снизилась настолько, что, перекомплектовав фургоны, и оставив раненных дожидаться подмоги, смогли продолжить движение. Вышли, и перехватили у союзных конных егерей взятый ими перекресток дорог. И тут же пришлось отражать... ну не атаку... попытку прорыва из окружения толпы, иначе не скажешь, валашцев. Поначалу мы их осадили, помогла одна, ухваченная все же целой в давешнем поселке картечница, за которую я встал лично. Но потом повалила и вовсе огромная толпа, и я всерьез очканул. Они ж нас сомнут, к гадалке не ходи. И смяли бы, подошли так, что я уже готов был приказать в штыки - кстати, и валашцы почти не стреляли, просто перли, шагом, не бегом даже, надеясь проломить нас штыковой. Кое-как отбились гранатам, точнее, заставили толпу как-то замедлиться, все же начать растекаться, обходя нас, я смог расклинить зажевавшую патрон мясорубку, солдатики набили нормально торчащий сверху магазин... Тут и подоспели сразу с двух сторон кавалеристы - и союзные с запада подошли, открыв огонь прямо с седел, и с востока показались, рассыпаясь лавой, рисские драгуны, сверкая саблями. Колечко замкнулось, и валащцы начали сдаваться. Из роты осталось едва треть состава. Где-то в ходе этих боев, я даже не уловил когда, убили Борьку. Вот же непруха. Обидно как. Последний из старичков, единственный, кто меня еще хоть как-то волновал в этой быдломассе. Но, что поделать, отметил это как-то отстраненно. Чем дальше в лес, тем толще щепки летят. Убили его, а могли и меня - несколько раз только чудом пролетало мимо, и кепку мою где-то сбило, и сдается мне, ничем иным, как пулей. Вот, так примерно и живем.