Прекрасный Старый Мир

Явился я в секретариат, да и был к чину некоему, явно невысокому, но начальному, препровождён.

— И как я вам посередь года учебного испытания учинять должен?! — с возмущением выдал сей чин, выставляя это в претензию моей непричёмистой персоне.

На что персона моя, физиономию сохраняя индифферентную, потянулась, да и перстом в подпись на предписании потыкала весомо. Чин от деяния сего сделался челом сморщен, вздохнул, да и извлёк свой зад из-за стола, по полкам пошуровал и с кипой папок обратно уместился.

Папки перелистывая и пометки делая, вид имел сей чин столь утруждённый, что и труд Атласа на фоне его мучений отдыхом бы показался. Впрочем, мне до страданий чиновных дела не было, так что морду лица я равнодушную сохранял. Ну и полчаса спустя, вздох испустив столь сильный, что чуть к бесам не сдул моё направление (эфиром придержать пришлось!), выдал сей кадр:

— Преподаватели и исследователи дел имеют много, — открыл мне тайну чинуша. — Будете вечерами прибывать, да сколь успеете, сдавать. Направления к принимающим я дам, но комиссию учинять не буду, — аж помахал он башкой.

— Дата направлений открытая? — уточнил я.

— Точно так, с сего дня, — ответствовал чин, протягивая ещё кипу бумаг.

Ну и покинул я кабинет сего несимпатичного персонажа. Детали проще у других узнать, а сей тип, работой утруждённый, может и нагадить ещё. Вряд ли, да и, может, в экзаменационную страду пашет сей тип самоотверженно, света белого не зря, всяко бывает. Но ныне к бесу его, свое дело сделал, а детали узнаю.

Узнал без труда, и с этого же вечера начал отлавливать различных академиков, тыкать в них бумагами, да и ошарашивать своими знаниями обширными. В некоторых случаях, впрочем, их отсутствием, тоже бывало.

Две недели предавался я этой беготне, ну а завершив её, явился к Лавру, с пакетом листов экзаменационных. Борода их принял, похмыкал, усами своими пошевелил, да и выдал:

— Сносно. В эфирных дисциплинах вы прискорбно отстаёте, в точных сносно. Памятуя тернистость вашу, Ормонд Володимирович, спрошу иначе: чего вы желаете?

— Знаний и возможностей экспериментов, — не стал скрывать я.

— Что, и проект, небось, имеете? — не без ехидства полюбопытствовал Лавр.

— Не имея достаточных знаний, — ответствовал я. — Не имею и проекта. Учиться надо.

— Дельно, что сие понимаете, — протянул аксакал. — Ладно, в ассистенты вас назначать смысла я не зрю. Но и слушателем делать вас, в обход устава Академии, не желаю. Будете вы, Ормонд Володимирович, вольным слушателем. В первый год — лишь ученические лаборатории, ежели кого-то из академиков не заинтересуете. А к экзаменам сдадите курс, сами решите направление. Не сдадите — так не сдадите, распрощаемся. Сдадите — так и останетесь вольным слушателем, без ограничений, все четыре года обучения. Ну а далее посмотрим на успехи ваши: имеет ли смысл вам должность академическую занимать или нет, — выдал вердикт Лавр.

Вот так я и стал вольным слушателем. Довольно удобный статус, не имеющий привязки к лекциям и направлениям. Но положенные экзамены были немаловажным фактором, так что ряд лекций я посещал. Часть — с интересом и пользой, часть — вынужденно, дабы на испытаниях меня профильный преподаватель не укузьмил. Не то, чтобы таковое практиковалось, но ежели рожу слушателя на лекции преподаватель не зрел, то был гораздо более пристрастен, нежели к слушателям. Учитывая, что “глубокое постижение” ряда дисциплин мне к бесу не сдалось, проще было морду свою явить.

Собственно, со слушателями я контакта не наладил, да и, признаться, не стремился: большая часть их были уже гражданами, подчас учёбу совмещающими со службой. На мою юную персону взгляды кидали соученики взгляды разные, и не самые восхищённые. Что я, по здравому размышлению, просто игнорировал: будучи вольным слушателем, в прочие компании я не вливался и был этим доволен. Ну а попойки студиозов, изредка проводимые, вполне без моего участия могут обойтись.

Вместо общения я углублялся в науки, и, кажется, нашёл путь, в котором мощность одарённого применима. Не вообще: так-то понятно, что то же маневрирование, оперирование предметами в невесомости, ежели оперирование эфиром там будет сходно с земным, изрядно упростит и облегчит пустотный аппарат. Но вот борьба с земной гравитацией до погружения в академические знания для меня предоставлялась умозрительно.

Не в том дело, что я не понимал принцип движения реактивного, просто никак придумать не мог, как одарённого к нему приспособить. Прямой телекинез обладал отвратным КПД, ну а чтоб что-то куда-то толкнуть, надо что-то куда-то кинуть, сие закон движения реактивного. И сгоранию топлива в движителе реактивном одарённый не конкурент. Разве что вещества сгорания были сверхчистыми, материалы предполагаемого летательного аппарата без изъянов, что закономерно вес снижало.

А вот погрузившись в литературу, я путь нащупал. Вычислений ещё предстояло тьма, но ежели силу одарённого в электрический ток перевести, да к плазменному потоку, сквозь сопло проходящему приложить, то десяток мегаватт силы одарённого вполне весомый вклад окажут. Правда, надо было с полями магнитными играть, да и момент прижатия плазмы к катоду сей системы был неприятным. Но путь нащупался, оставались лишь эксперименты, с которыми я притормозил.

Дело в том, что ученические лаборатории таковыми и были. Неплохи, но мои запросы уже не удовлетворяли.

И крылась тут таковая закавыка: запуск спутника, который мы просчитывали еще давно, вполне осуществим, не столь сложен и прочее. Вот только сам факт такого деяния по Миру Полисов если и не прогремит, то станет известен. Отбросим кучу злобных впопуданцев, которые лишь про спутник услышав, ножи кривые на меня вострить примутся. Сторожиться буду, но учитывать — точно нет.

Но реактивное движение, как я в свое время отмечал, в Мире Полисов не используется толком. А вот скрыть, на чём спутник на орбиту поднялся — не выйдет. Соответственно, это немалый толчок воображению, уж что подарок соседу на реактивной метле доставить можно — очевидный вывод.

С высокой долей вероятности выходит, что с запуском спутника в моей воображаемой гоночной трассе появится третий участник, а именно — военное использование. И, после спутника, гонка из вальяжного, нога за ногу, путешествия, превратится в реальную гонку. То есть, к началу запуска, у меня должно быть максимально возможное количество данных, возможность тотчас приступить к изготовлению аппарата для пилотируемого полёта, да и прямо скажем — проекты орбитальной базы нужны. Потому как до Луны добраться — дело верное скорее популистски. А производство на орбите нужно, причём в идеале самодостаточное, то же литьё пустотное…