Вероника Лесневская - Невеста на выход

Хорош! Может же быть милым, когда захочет!

- Привет, Максимилиан. Конечно, - серьезно, но по-доброму произнес мой отец. - Только верни принцессу к полуночи, - рассмеялся он. Я капризно надула губы, а папа подмигнул мне и бросил напоследок. - Хорошего вам вечера, ребята, - и направился к себе.

- Ага, и прослежу, чтоб принцесса не превратилась в дракона, - шепнул Максимилиан мне на ухо, захлопывая за нами дверь.

Холл издательства встретил нас шумом и суетой. Вокруг сновали гости в вечерних нарядах, то и дело подходили к нам и здоровались, поздравляя Макса и попутно оглядывая меня несколько оценивающе.

Уже по совсем не доброй традиции нас встретила Инночка. Она бабочкой порхала вокруг Стравинского, хотя нет, больше она ассоциировалась у меня с назойливым комаром, который так и норовит высосать всю кровь. Девушка тараторила миленьким, заискивающим голоском:

- Добрый вечер, Максимилиан Анатольевич. Ведущий на месте, гости собираются, действуем согласно принятому плану... - остановилась, посмотрев испуганно на Стравинского, а потом перевела взгляд на меня и растянула лицо в фальшивой улыбке. - Добрый вечер, Карина Константиновна, добро пожаловать.

От неожиданности я хватанула ртом воздух и закашлялась, легонько кивнув Инне в ответ. "Небось Стравинский постарался", - подумала про себя и усмехнулась.

Пока девушка продолжала что-то вещать, я пробежалась по ней взглядом. Миниатюрная фигурка облачена в короткое переливающееся платье цвета морской волны. Глубокий вырез выставлял напоказ пышную грудь, декоративный поясок подчеркивал тонкую талию, а туфельки на высоких шпильках при маленьком росте девушки делали ее ноги бесконечными. Вот леший, эта Инночка очень даже ничего! А если принять во внимание ее суетливость и желание угодить Максу во всем, картина вырисовывалась отнюдь не радужная.

Заметив мою реакцию, мужчина притянул меня ближе и быстро чмокнул в висок.

- Ты такая смешная, когда ревнуешь, - шепнул довольно, когда Инна отошла.

- Ты такой смешной, когда выдаешь желаемое за действительное, - передразнила я его.

Мы поднялись на третий этаж здания и прошли до конца коридора. Макс учтиво распахнул передо мной дверь, и я не могла сдержать удивленного возгласа. Это оказался невероятно огромный зал с массивными люстрами, паркетным полом и благородной лепниной на стенах и потолке. На противоположной от двери стороне были сплошные зеркальные панели в пол. Одна створка была открыта, и я догадалась, что она ведет на просторный балкон.

- Да вам здесь балы устраивать можно, - восхищенно выдохнула я.

- Я подумаю об этом, - усмехнулся мужчина. - А вообще, надо бы тебе экскурсию провести по нашему зданию. Иначе так и будешь каждый раз раскрывать свой прекрасный ротик в недоумении, - я ткнула его локтем в бок за эти слова, но он невозмутимо продолжил. - Вот в понедельник этим и займемся.

Понедельник. Я улетаю. На месяц. Надо сказать ему. Сейчас или никогда! Набрав воздуха в легкие, повернулась лицом к Максу.

- Я должна сказать тебе кое-что... - замялась я, проведя пальцами по вороту его рубашки, усыпляя бдительность.

Договорить мне не дала шикарная блондинка несколько стервозного вида, которая подлетела к нам и произнесла, делая особый акцент на букву "а" в каждом слове:

- Ма-аксимилиа-ан А-ана-атольевич, можно ва-ас на-а минутку, - она говорила медленно, растягивая слова, и мне захотелось перемотать ее вперед, как старую пленочную видеокассету. - Есть па-ару вопросов по прессе и пиа-ару...

- Да, Ольга, - прервал ее Макс, и я вздохнула с облегчением. - Карина, ты позволишь? Я ненадолго.

Получив мое молчаливое согласие, он поцеловал меня в щеку и направился вслед за блондинкой, которая что-то показывала ему на своем планшете.

Зал стремительно наполнялся гостями. Я стояла в стороне от толпы, недалеко от выхода, наблюдая за царящей здесь суматохой. Не заметила, в какой момент потеряла Макса из виду.

Меня небрежно толкнули в плечо, заставляя отойти от двери, и прошаркали мимо. Обернулась: это в зал запустили журналистов. Операторы расставляли видеокамеры, фотографы выбирали места с наилучшим обзором, корреспонденты занимали специально выделенные стулья с табличками "СМИ".

Отойдя подальше от этого муравейника, начала пристально вглядываться в гущу народа. Просто прекрасно! Я даже в замкнутом пространстве умудрилась потеряться!

Через некоторое время увидела знакомую фигуру в толпе: мужчину с загипсованной рукой. Неужели отец Макса пришел на мероприятие? Кажется, он не слишком часто появлялся в издательстве. Что ж, нужно подойти поздороваться...

А вот и сам Максимилиан, наконец-то!

Стоит напряженно напротив отца, спрятав руки в карманы брюк. Желваки ходят, губы сжаты, глаза злющие. Анатолий что-то говорит ему, эмоционально размахивая руками. Я обернулась на копошащихся у входа журналистов: настраиваются, осматриваются и готовятся к работе.

А что если Макс сейчас устроит своему отцу скандал, наплевав на правила приличия, как он любит делать? На глазах у всех почетных гостей и прессы. От этого взрывного мужчины можно ожидать чего угодно!

Быстрыми шагами направилась к Стравинским. Прильнула к Максу, одной рукой взяла его под локоть, а второй - поглаживала предплечье, стремясь успокоить его, как какого-то бешеного зверя. Он вздрогнул от неожиданности и пристально посмотрел на меня.

- Добрый вечер! Рада вас видеть! Как ваше здоровье? - защебетала я, обращаясь к Анатолию, и его взгляд потеплел.

- Добрый, Карина, - подмигнул мне заговорщицки, словно радуясь, что оказался прав по поводу нас с Максом. Однако вслух сказал другое. - Все еще терпишь его? - кивнул на сына, а тот заметно напрягся. - Золотая девчонка, береги ее, - и демонстративно отвернулся от нас, теряясь в толпе.

Я почувствовала, как мужчина рядом со мной немного расслабился, выдохнул и накрыл мою руку своей.

- Что ты делаешь? - проговорила я. - Здесь полно прессы, а ты решил отношения выяснять с отцом? Серьезно? - рявкнула ему в лицо.

Вместо ответа Макс взял меня за подбородок и порывисто поцеловал, будто желая снять напряжение и растворить во мне все свои переживания.

- Я тебе не антистресс, - прошипела недовольно, отстраняясь от мужчины.

- О, нет! - протянул нахал. - Скорее наоборот! - и опять накрыл мои губы своими, словно в зале больше никого нет, кроме нас...

Легкая музыка разливалась по залу, теряясь в шуме голосов. С каждой минутой становилось все жарче и душнее. Хотелось выйти на балкон, а лучше вообще сбежать из этого постоянно жужжащего улья. Максимилиан все время с кем-то здоровался и обменивался ничего не значащими фразами. Попутно знакомил с мной, и у меня, кажется, свело скулы от натянутой улыбки.