Андрей Кощиенко - Косплей Сергея Юркина (книга четвёртая). Трени-ян

- Я могу послушать инструмент, сонсен-ним? - поворачиваюсь в пол-оборота я, с вопросом к преподавателю.

Тот в ответ молча кивает, с интересом следя за мной. Я кручусь обратно, привычно разминаю пальцы и опускаю их на клавиши. Исполняю пришедшую в голову тему любви из кинофильма Андерсон.

( послушать можно тут:

http://drive.google.com/file/d/0B9gl8tKWTRDHVDBjT3RrNkJ5dG8/view?usp=sharing )

- Хороший звук, - хвалю я инструмент, закончив играть короткую вещицу и поворачиваясь к преподавателю.

Учитель удивлённо смотрит на меня, в классе тишина. Не получив ожидаемой какофонии из звуков, народ видно понял, что я чего-то могу, но вот насколько хорошо это "чего-то", оценить он, похоже, не может, и поэтому выжидающе молчит. Ждёт, что скажет учитель. Пользуясь подходящим моментом, в котором всё внимание обращено на меня, добавляю "информации к размышлению".

- Сонсен-ним, вот тут следует настроить, - говорю я и легко касаюсь безымянным пальцем левой руки чёрной клавиши.

Все вместе слушаем ноту фа-диез. Ещё раз слушаем.

- Что ты сейчас играла? - кивнув, спрашивает меня учитель.

Вопрос хороший, из разряда не имеющих ответа, но я к нему готов.

- Фантазия из моей головы, - скромно говорю я.

- Да? - удивляется сонсен-ним, очень оценивающе смотря на меня.

За моею спиной, в классе - мёртвая тишина.

- Ты пишешь классическую музыку?

- Иногда. Когда бывает настроение, сонсен-ним.

- Хорошо, - кивнув, говорит учитель, - сыграй мне теперь что-нибудь из классики. Какое-нибудь произведение, которое ты знаешь.

Отрицательно кручу головой.

- Я ничего не знаю, сонсен-ним, - печально говорю я.

- Как не знаешь? - не понимает сонсен-ним, - Почему?

Потому, что до сих пор так и не удосужился что-то разучить из произведений местных признанных гениев! Как и с историей. А когда мне было? То одно, то другое, то понос, то золотуха...

- Ну, так... - неопределённо говорю я, уводя взгляд в сторону.

- Как же ты тогда училась? - совсем не понимает меня сонсен-ним, - Судя по уровню твоей игры, у тебя есть хорошая практика. Ты должна была за её время разучить хоть одно классическое произведение!

- Не успела, - смотря на него честными-пречестными глазами, объясняю я, - у меня практика всего четыре месяца, сонсен-ним, и мне было не интересно играть чужое. Я сразу начала играть своё.

- Своё?! - подскакивает на месте учитель, - Как можно играть своё, едва начав играть?

- Ну... я изучила ноты, - старательно заталкивая назад улыбку, которая пытается вылезти наружу и растянуть мои губы до ушей, поясняю я, - поняла, куда нужно нажимать, чтобы получалась красивая музыка, вот и всё... Стала играть. Зачем мне играть чужое, если я и сама могу?

Сонсен-ним абсолютно непонимающе смотрит на меня. Наверное, так смотрел бы чёрт на ангела, внезапно материализовавшегося в аду. Видя, что человек находится в непривычно сложном для него мозговом процессе, я решаю разрядить обстановку.

- Давайте, я вам сыграю ещё одну штучку, сонсен-ним? - предлагаю я, - Она весёлая, там все пляшут и поют.

Не дожидаясь согласия, я разворачиваюсь к роялю и играю свою коронную "польку".

( послушать можно тут:

http://drive.google.com/file/d/0B9gl8tKWTRDHM2dWVWtBRFNCb28/view?usp=sharing )

- А кто там пляшет и поёт? - в наступившей тишине спрашивает преподаватель, когда я решительно заканчиваю сильными финальными аккордами.

- Девушки, - оборачиваясь, с удивлением говорю я.

- Какие? - осторожно спрашивает препод, вытянув шею и с подозрением смотря на меня.

- Когда я играю эту музыку, - объясняю я, - то представляю танцующих девушек. Не современниц, а скажем, живших в прошлом веке. В Европе... Девушки из небогатых семей, одеты в тёмно-коричневые платья с длинными юбками до ступней. Они польки, или немки...

Преподаватель смотрит на меня, группа смотрит на меня, некоторые даже рот открыли.

- Это называется визуализацией музыкального образа, - говорю я, - я об этом читала. Музыка есть во всём. В море, в ветре, в листве дерева... Нужно только иметь подходящее настроение, чтобы её услышать, сонсен-ним...

Сонсен-ним молча внимательно смотрит на меня, одноклассники за спиной выдыхают и начинает перешёптываться, обмениваясь впечатлениями.

- А что-то ещё ты можешь сыграть? - спрашивает учитель, и уточняет, - Из своего?

Ещё? Хм... Почему бы ещё что-то и не сыграть? Хотя, конечно, лучше бы этого не делать... Вдруг ещё повторю чьё-то местное бессмертное произведение, назвав его своим? Некрасиво получится. Но хочется. От удивлённых взглядов группы и сонсен-нима у меня кураж. Есть желание "курощать" и валять дурака дальше. Тем более, что музыка просто сама летит из-под пальцев. Давно я с таким удовольствием не играл! Что исполнить? Ммм... Вольфганг Амодеевич Моцарт, может - Вас? Вашу чудную "Соната для клавира". Техничную вещь, которая сразу показывает, у кого, как, и откуда именно, руки растут... Вещь, с которой мне пришлось немало побиться в своё время, но так и не достичь желаемого результата. Однако, сейчас у меня стопроцентное ощущение того, что я её - сыграю. Почему бы не дать этому миру услышать произведение гения, про которого как-то сказал другой гений, Чайковский - "Моцарт есть высшая кульминационная точка, до которой красота досягала в сфере музыки".

- Лёгкая вещь, - предлагаю я, приняв решение, - если хотите, могу сыграть, сонсен-ним.

- Играй! - отдаёт приказание тот.

Поворачиваюсь, опускаю руки на клавиши. Класс заполняет лёгкая, журчащая, словно струя прозрачной игривой воды, мелодия. Сосредотачиваюсь на исполнении и спустя некоторое время неожиданно ощущаю, что проблемы с техникой исполнения куда-то делись. Музыка ведёт меня, я следую ей и при этом испытываю какое-то странное чувство... Совместности? Двойственности? Неразделимости?

( послушать можно тут:

http://drive.google.com/file/d/0B9gl8tKWTRDHNzM3eXNXX1AyWGs/view?usp=sharing )

Это чувство возникает у меня уже в конце исполнения, появившись в голове где-то в районе затылка. Осмысливать его сейчас некогда, я играю, но всё равно, краешком мозга, пытаюсь понять, откуда оно вдруг взялось, и почему со мной раньше такого не было?

Заканчиваю. Пауза. Тишина.

Неожиданно преподаватель начинает хлопать в ладоши. Не сразу последовав его примеру, к нему присоединяется моя группа. Встаю из-за рояля, поворачиваюсь к слушателям, и, как положено, кланяюсь. Вижу, что в открытых дверях класса стоит заведующий воспитательной частью - Пак ДонХё. Зажав под левой подмышкой полупрозрачную папку зелёного цвета, он хлопает вместе со всеми.

- Браво! - громко произносит преподаватель музыки, - Браво!

Браво?! Да я крут! Мега-крут! Спасибо Вам, несравненный Вольфганг Амодеевич! Можно, я рядом с вами хоть чуть-чуть постою, а?

Кланяюсь Пак ДонХё отдельно. Начальство! Надо проявить уважение.

- ЮнМи, - спрашивает учитель, дождавшись, когда смолкнут аплодисменты, - у тебя есть нотная запись этих произведений?