Дмитрий Карасюк - История свердловского рока 1961-1991 От «Эльмашевских Битлов» до «Смысловых галлюцинаций»

Зрители разошлись во мнениях и по поводу выступления «Ассоциации». Подавляющее большинство ее радостно приветствовало — Могилевского и его товарищей в Свердловске горячо любили и как музыкантов, и просто как людей. Особенно понравились залу новый вариант старой песни «Ко-ко» и «День Помпеи», только текстом отличавшийся от «Песни в защиту мужчин», мелодию которой Алексей сочинил еще для «Наутилуса». Однако особо высоколобые представители околомузыкальной общественности кривили губы и свысока обзывали увиденное «попсой», «эстрадой» и даже «кабаком». Только проницательный Бурлака смог оценить материал поверх жанровых барьеров: «Мне кажется, что на Западе — по крайней мере, на клубной сцене — хорошо приняли бы Лешу Могилевского и его «Ассоциацию». Милые песни, флер романтичности, знакомые стинговские интонации — поменьше бы только этой эстрадно-попсовой манерности, которая портит все дело. А материал неплохой, ей Богу!» («РИО», № 38).

Фестивальное выступление «Кабинета» стало последним для этой группы. Причем финал, который мог бы получиться торжественным и запоминающимся, оказался смазанным. Прошлогоднего эффекта не было и в помине. На смену ушедшим Пантыкину и Котову пришли отличный барабанщик Валерий Широков и хороший клавишник Валерий Галактионов. Но вместе с «ушельцами» группу покинуло еще что-то неосязаемое, без чего музыка стала просто скучной и натужной. Не спасла даже композиция «Параноид № 4», задуманная, но не воплощенная еще во времена «Трека». В результате ухода Пантыкина из «Кабинета» вместо одной отличной группы получились две так себе, да и те вскоре после фестиваля распались.

Вечерний концерт опять открыли гости, на этот раз из Ганновера. Их привезла на Урал менеджер из Западного Берлина Рифф ля Рош, сыгравшая через год заметную роль в судьбе «Наутилуса». Группа «Fun Fun Crisis» показала эффектную программу. Хорошая гитарная новая волна с элементами панка, голосистый вокалист и барабанщик, исполнивший соло не только на всех плоскостях своей установки, но и на струнах бас-гитары. А вот клавишника на сцене не было — по словам музыкантов, его не пустила в далекую Сибирь жена. Зал завелся с пол-оборота, и музыкальный напор не прерывался, даже когда телевизионщики в середине выступления несколько подпортили впечатление прожекторами, нацеленными прямо в зал.

Затем состоялся джейм-сейшн, на этот раз более упорядоченный. Сначала зрителям дали попробовать «Вафельный стаканчик»: Терри и Миша Топалов исполнили под фонограмму пародийное попурри на тему песен «Наутилуса». Было смешно, но только первые 5 минут. «Каталог» в этот раз выступил как акустический дуэт Александра Сычёва и Андрея Мезюхи. Они спели всего пять песен, но четыре из них были безусловными шедеврами: «Вовчик», «Ему приходится с ней жить», «Я доволен» и «Я дома». Это был прекрасный подарок всем. Потом вышел «Биробиджанский музтрест» — альтер-эго «Апрельского марша». Вместе с переменой названия музыканты сбросили с себя всю академичность и часть одежды. Голый по пояс Гришенков терзал бас-гитару, Чернышёв читал свои стихи, все вместе горланили «На свердловском вокзале», под которую через сцену промаршировал «Чайф» с табличкой «Таджикская делегация». «Доктор Фауст» шутил более музыкально — Леня Элькин извлекал из своей электроскрипки сногсшибательные пассажи. Под занавес сборная бригада из участников «Чайфа», вокалиста «Fun Fun Crisis» Карстена Книпа и музыканта из Великобритании Тела Саттона исполнила песню «Сlash» «London Calling».

Фестиваль закончился. Свердловский рок в целом продемонстрировал забронзовелость, а некоторые его представители даже успели покрыться патиной. Количество прекрасных песен, презентованных в эти три октябрьских дня, внушало оптимизм, но порой возникало ощущение, что свердловских звезд фестиваль объединяет лишь формально. «Чайф» и «Настя», «Отражение» и «Апрельский марш», «Агата Кристи» и «Ассоциация» — каждая из этих групп двигалась своим путем. Да, их всех объединяли география, прошлое и дружеские связи. Но общим для них являлось и то, что в 1989 году слова «группа Свердловского рок-клуба» на их персональных афишах были скорее вежливой формальностью, знаком уважения своему Alma Mater. Они уже переросли рок-клубовские рамки. СРК должен был искать способы существовать без них.

Понимал это и Грахов. «Этот фестиваль последний, — говорил он журналу «РИО». — Возможно, традиция будет сохранена, но в какой-то другой форме. Пусть это будет регулярный смотр сил уральского рока, большое и красочное шоу развлекательного типа. Пусть существует круглогодичный оргкомитет, который ничем другим заниматься не должен. Пусть группы показывают новые, может быть, экспериментальные программы, но в любом случае это должно быть профессионально».

Всем этим планам не суждено было осуществиться. Николай оказался прав в одном: IV фестиваль Свердловского рок-клуба стал последним.

Первые появления свердловских рокеров на большом экране связаны с именем начинающего режиссера Алексея Балабанова. Его жизнь пестрела событиями, резко отличавшимися от биографии среднестатистического свердловчанина. Военный переводчик по специальности, он успел к своим 26 годам побывать во многих горячих точках, посетить Африку и Ближний Восток, несколько месяцев прожить в Лондоне. В 1985 году он работал ассистентом режиссера на Свердловской киностудии и заочно учился на Высших режиссерских курсах. С рок-тусовкой Алексей был неплохо знаком. Еще в школе он вместе с Женей Горенбургом играл в ансамбле «Кери». В середине 1980-х его сближали с уральскими рокерами и возраст, и любовь к современной музыке, и принадлежность к узкому кругу молодой уральской богемы.

Когда знакомый Балабанова студент-оператор из ВГИКа Александр Кочусов взялся за курсовую работу, Алексей сразу решил, что надо делать маленькое, но настоящее игровое музыкальное кино. «Операторские курсовые вообще можно было без сюжета снимать. Но Леха считал, что если дают камеру и пленку, то надо делать настоящий фильм!» — вспоминает близкий друг Балабанова Егор Белкин.

Сценарий был написан за одну ночь. Молодой парень (Игорь Незлобинский) задолжал крупную сумму. Его девушка (Надежда Озерова) целый день бегает по городу, пытаясь найти деньги, чтобы помочь любимому. Вечером в ресторане кредитор (Виктор Шавруков) соглашается простить долг, если несостоятельный должник уступит ему свою подружку. Тот с радостью соглашается. Девушка случайно слышит этот разговор и горько рыдает, но… утром просыпается в постели кредитора. В семнадцать минут экранного времени уместилась не только эта однодневная драма, но и несколько песен «Наутилуса Помпилиуса». Если «Клипсо Калипсо» «Нау» с Настей исполняют в кинопавильоне, то «Алена Делона» группа поет, стоя на сцене ресторана, где происходит конфликт. Во время съемок эпизода в кафе «Старая крепость» Бутусов единственный раз в жизни попробовал себя в роли ресторанного лабуха. Первый просмотр короткометражки «Раньше было другое время» состоялся 6 февраля 1986 года. Присутствовавшим на премьере Бутусову, Белкину и Пантыкину работа Балабанова понравилась. Неудивительно, что они с энтузиазмом отнеслись к его идее снять выпуск киножурнала о проблемах молодежной музыки.