Дмитрий Карасюк - История свердловского рока 1961-1991 От «Эльмашевских Битлов» до «Смысловых галлюцинаций»

Киножурнал «Советский Урал» был дежурным блюдом всех свердловских кинотеатров. Зрители знали, что опоздать на 5—10 минут к началу сеанса нестрашно — ничего интересного не пропустишь. Вести с полей, новости промышленности, репортажи о стройках — под эти кадры было принято занимать свои места и устраиваться в креслах поудобнее. Журнал выходил каждый месяц, но иногда снимались сверхплановые выпуски, которым присваивались номера 13, 14 и т. д.

Тринадцатый выпуск «Советского Урала» за 1986 год для многих поломал стереотип скучности киножурнала. С большого экрана рассказывали о том, как их не пускают к слушателям, Вячеслав Бутусов, Владимир Шахрин, музыканты «Урфина Джюса». Зияющие пустотой залы домов культуры и монотонный бубнеж директора одного из клубов о проведенной культмассовой работе резко контрастировали со словами молодых людей на улицах. Ребята хотели слушать современную музыку, знали свердловские группы, но не имели возможности их увидеть. «Это же порочно: сидит чиновник и решает, вот мне можно, а им, обывателям простым, нельзя чего-то слушать. Это же неуважение!» — с горечью констатировал участник Школы юного марксиста Саша Гощицкий. Звучавшие с экрана «джюсовский» «Контакт», «Мой блюз» Шахрина и «Последнее письмо» «Наутилуса» иллюстрировали трагичную разобщенность музыкантов со своей аудиторией. Заканчивался выпуск надеждой, что создаваемый в Свердловске рок-клуб сможет изменить сложившуюся ситуацию.

Балабанов явно хотел смягчить шок от показа на киноэкране еще недолегализованных рокеров. Отсюда и Школа юного марксиста, и кадры на стройке с участием гегемона-музыканта Шахрина: «Лехе, как засланному казачку, было важно, чтобы сюжет о рокерах прошел. А кто мог что-то сказать против человека, который в каске и телогрейке работает на стройке, а по вечерам, дома, пишет свои песни. Моя пролетарская фигура стала палочкой-выручалочкой для этого журнала — без нее его легко могли бы завинтить». Когда киношники приехали на стройку снимать Шахрина, у бригадира был шок: «Что ты такого сделал, что тебя для кино снимают?» Он-то, строитель-орденоносец Николай Лисин, привык, что телевидение приезжает к нему, а тут — непонятно к кому. Бригада знала, что Володька что-то поет под гитару, но чтобы до такой степени… Волшебная сила искусства была наглядно продемонстрирована на стройплощадке, ставшей съемочной.

7 апреля 1986 года «Советский Урал» № 13 посмотрели его герои, и он им понравился. 3 мая его показали в рок-клубе, и там он тоже был отлично принят. Но в кинотеатры журнал почему-то пока не поступал. 23 мая на киностудию специально приезжала комиссия из обкома КПСС для просмотра рок-выпуска «Советского Урала». Он длился всего десять минут, но за это время успели поползти слухи, что киножурнал запретят. Обошлось. Прокатное удостоверение было подписано.

Проблемный выпуск № 13 вышел на экраны города в последних числах весны. Сейчас невозможно определить, повлиял ли его прокат на посещаемость и прибыли кинотеатров, но, по многочисленным свидетельствам, многие покупали билеты, чтобы посмотреть именно «Советский Урал», да еще не по разу. Когда в зале ненадолго включали свет между журналом и фильмом, часть публики просто уходила — кино их не интересовало. С уверенностью можно утверждать, что этот выпуск стал самым востребованным во всей истории уральского киножурнала.

Осенью 1986-го во ВГИКе опять настала пора курсовых и дипломных работ, и у Балабанова снова появились в распоряжении камера, пленка и студент-оператор Владимир Романенко. На этот раз учебная работа обернулась короткометражным фильмом «У меня нет друга, или One step beyond». Старшеклассница (Ольга Беляева), приведенная кавалером (Андрей Макаров) на подпольный концерт рок-звезды Егора Белкина (Егор Белкин), неожиданно попадает на рокерское афтер-пати. Ночь с Белкиным помогает школьнице осознать ущербность школьного курса литературы и дает почувствовать превосходство над одноклассницами.

Концерт снимали в клубе архитектурного института, вечеринку — на квартире у Оли Таланцевой. И там, и там обстановка максимально приближена к реальной. Таня Безматерных густо красит лица музыкантов в гримерке, Белкин под водочку задвигает философско-музыкальные телеги, Умецкий с Пифой для повышения градуса выпитого парят ноги в ванной — все это было или могло быть именно так. Бессмертные реплики «А давайте покрасим Пантыкину уши» и «Выпиваешь полстакана, а крыша съезжает на целый литр» прочно вошли в лексикон тусовки. Песни Егора удачно сочетались в саундтреке с музыкой «Madness» и «Stray Cats». Сам Белкин оценивает эти короткометражки как исторические документы: «Балабановские фильмы — это просто капустники. Леха умница! Если бы не он, увидеть то время было бы невозможно».

Летом 1988 года Балабанов снимал уже собственную дипломную работу. Ею стал полудокументальный черно-белый фильм «Настя и Егор». Белкин полчаса рассуждает о жизни, о музыке и о своем месте в жизни и в музыке, Настя размышляет о любви и о своем месте в этой любви. Фильм полон бытовых зарисовок: дружеские посиделки у костра, в саду и в бане, разговор Егора с мамой, Настина трудовая деятельность — в свободное от музыки время она работала уборщицей. Прямо на глазах зрителя Настя придумывает песню «Танец на цыпочках»: «Алексей попросил повторить процесс сочинения песни. Получилось очень близко к тому, как было на самом деле». О высоких художественных достоинствах этого учебного фильма говорит тот факт, что 9 февраля 1991 года он был показан по ЦТ в программе «Авторское телевидение».

После переезда Балабанова в Москву, а позже в Питер его дружеские отношения с уральскими рокерами не прервались. В 1997 году в фильме «Брат», сделавшем его знаменитым, Алексей снял Бутусова и Настю. Правда, Егору и Насте картина поначалу не понравилась. «Алексей до этого снимал сугубо интеллектуальные фильмы. Мы думали, что это будет то же самое, только немножко с «пиф-паф, ой-ой-ой», но он просто похулиганил… Мы с Лешей после этого очень долго не разговаривали. Идеологически разошлись. Опять подружились только после «Про уродов и людей», его очередного интеллектуального фильма», — рассказывали они в 2001 году в телепередаче «Антропология». Став маститым кинорежиссером, Балабанов продолжал использовать рок-музыку в своих картинах. Его «Брат-2» (2000), лейтмотивом которого стала песня «Вечно молодой», послужил стартовой площадкой для всероссийской славы «Смысловых галлюцинаций». И позднее песни и мелодии друзей по свердловской молодости превращались в картинах Алексея в точные приметы времени.

Сюжет художественного фильма «Зеркало для героя» в рок-н-ролле не нуждался. Два героя проваливаются из конца 1980-х в 1949 год, где застревают в одном вечно повторяющемся дне. Однако режиссеру Владимиру Хотиненко, выпускнику архитектурного института, так понравилась музыка «Наутилуса», что он уговорил сценариста Надежду Кожушаную специально придумать эпизод, где она могла бы звучать. На концерте «Наутилуса» знакомятся главные герои, а потом, мчась по послевоенному Донбассу на мотоцикле, Андрей Немчинов (Иван Бортник) распевает во все горло: «Гудбай, Америка, о-о-о». Сценарий «наутилусам» очень понравился. «Не важно, останемся мы на экране или нет, главное — чтобы этот фильм состоялся», — сказали они Хотиненко.