Дмитрий Карасюк - История свердловского рока 1961-1991 От «Эльмашевских Битлов» до «Смысловых галлюцинаций»

Освобождение, раскрепощение, побег на волю… Примерно такой синонимический ряд вертелся у меня в голове при прослушивании первой записи юной группы «Трек» из Свердловска. Появившийся на свет всего три месяца назад коллектив не ползал, мусоля соску, под ногами взрослых дядей, делающих Большую Музыку, а сам уверенно вступал в нее, совершая широкие летящие шаги. В этом нет ничего удивительного, ведь незадолго до записи этого альбома произошло не рождение писклявого младенца, а реинкарнация взрослого, опытного Музыканта, неожиданно для многих вдруг объявившегося в новом юном теле.

Судя по превалирующему в альбоме настроению свободы, старое тело его обладателю порядком надоело. Оно не давало возможности всласть поиграть металлическими мускулами и во всю мощь здоровых легких выдохнуть свежий ветер новой волны. Теперь можно и то, и другое делать одновременно!

Андрей Балашов, избавившись если не от диктата, то, как минимум, от довлевшего авторитета Пантыкина, во всю ширь магнитной ленты расстилает свой недюжинный композиторский талант. Голоса Скрипкаря и Насти звучат упруго и напористо, увлекая слушателя куда-то вперед и вверх. Две песни, взятые из «Шагреневой кожи», в обрамлении новых композиций выглядят совсем по-иному, хотя в них не было переписано ни одного звука. Бодрящий воздух свободы заражает даже серьезного Полковника, который встает из-за пульта и лично записывает открывающее альбом представление группы на фоне ревущего от восторга зала. Эта добрая шутка (вокал от Полковника, шумы от «Weather Report») надолго стала визитной карточкой группы. Даже излишне правильные, несколько дидактические тексты Аркадия Застырца выглядят всего лишь искусственно сделанной преградой, преодоление которой должно лишь подчеркнуть рывок на волю.

Легкий провис заметен только в «Рациональном удовольствии» — мягкий голос Михаила Перова не совсем подходит для общей канвы жестко устремленного к единой цели альбома. Зато великолепное гитарное соло Михаила в «Может быть, хватит?» — эмоциональный пик всей записи. Гитара поет, как вырвавшаяся из клетки птица, не сдерживаемая более ни прутьями, ни временными рамками. Этот бессловесный гимн свободе, как путеводная звезда, указывает «Треку» дорогу к сияющим вершинам его будущих альбомов.

Д. Лемов, 2016

В 1981 году свердловский рок всеми силами пытался заявить о своем существовании. Прошел городской фестиваль, три группы показали себя в далеком Азербайджане. Формировались правила, по которым уральские рокеры будут жить в ближайшие годы — как выглядеть на концерте, как записывать альбом, как его оформлять…

В начале 1981 года на свердловской рок-палитре были представлены всего несколько красок, то есть работоспособных коллективов. Самым активно концертирующим из них был «Змей Горыныч Бэнд». С грамотно спроектированной программой из собственных песен и «цеппелиновских» каверов он регулярно бомбил площадки города и даже области. В своем ДК им. Лаврова периодически выступал джаз-роковый «Перекресток». Изредка из закрытого Свердловска-44 наведывалось в областной центр «Отражение». Расщепление надвое «Сонанса» значительно увеличило количество дееспособных групп Среднего Урала — их стало уже пять. Фон этим лидерам создавала художественная самодеятельность, бренчащая на гитарах в школах, вузах, клубах и на предприятиях. Диалектический процесс перехода ее количества в качество медленно, но верно приближался к острой стадии.

Никто еще не знал, что на несколько ближайших лет лидерами в этой небольшой тусовке станут новорожденные экс-«сонансы» «Трек» и «Урфин Джюс». Они-то сами себя никем, кроме как лидерами, и не видели, но путь наверх у каждой из групп был свой. Вчерашние коллеги расходились все дальше. Различие музыкальных вкусов усугублялось разными подходами к творческому пути коллективов. «Трек», уже имевший в активе собственный альбом, осознал, что ничем не ограниченное самовыражение возможно только на не подцензурной магнитофонной записи. Пантыкин же видел свое и «Урфина Джюса» будущее только на большой сцене, в свете софитов. А пока «УД» в полном составе обосновался в ДК Эльмаша. Под руководством Константина Никитина, оставшегося там еще со времен «Эльмашевских битлов», рок-группа, спрятавшаяся за псевдонимом «Раунд», играла на танцах эстрадный репертуар. Чуть позже «Урфин Джюс» с теми же песнями стал выступать на веранде ресторана «Космос», получая по 3–5 рублей за вечер на брата.

Тем временем в команде «Урфин Джюс» произошла первая замена: за барабанами Ивана Савицкого сменил Александр Плясунов, имевший большой опыт работы в ресторанных и полупрофессиональных ансамблях. В составе Пантыкин—Богатиков—Плясунов «УД» 25 марта дал свой первый концерт в главном учебном корпусе УПИ. Первый блин, согласно всем законам мироздания, вышел комом — звук был отвратный, публика разбирала слова процентов на 30, мелодии — процентов на 60.

Через месяц последовал ответ от конкурирующей фирмы: «Трек» дал концерт в университетском клубе. Чтобы придать этому мероприятию максимально невинный характер, хитрый Димов пригласил выступить на разогреве ансамбль политической песни «Аванте». Не очень понимая, зачем им это надо, «авантовцы» спели в первом отделении про борьбу с империализмом и молодежную солидарность. Дальше выступил сам «Трек» — мощно и в хорошем смысле слова агрессивно, но некоторые из присутствовавших в зале не поняли, что агрессия была «в хорошем смысле». Даже авантовские песни протеста не смогли настроить этих некоторых на позитивно-благодушный лад. Впервые в адрес «Трека» одним из зрителей было брошено слово «фашисты». Пока такие ассоциации возникали в головах только у отдельных слушателей, часто испытывавших к «трековцам» что-то личное, но в скором будущем подобные обвинения станут чеканными строками официальных документов.

Сами «трековцы» считали свое выступление «стильным, с продуманной полностью и устоявшейся идеологией». При этом, радуясь обретению первых поклонников, они в своем журнале признавали, что «есть, конечно же, противники, кто всего этого в целом не приемлют».

Большинство же зрителей воспринимали концерты и «Урфина», и «Трека» с одинаковым энтузиазмом. Из-за несовершенства аппаратуры разобрать перипетии судеб их лирических героев были способны только те, кто видел тексты на бумаге. Но ощутить общий драйв, почувствовать созвучие ритма и энергии настроениям молодежи могли все присутствовавшие в зале.