Дмитрий Карасюк - История свердловского рока 1961-1991 От «Эльмашевских Битлов» до «Смысловых галлюцинаций»

На третьей песне на сцену вышел Калужский и что-то сказал гитаристу Коровину. Группа продолжала играть. Подождав минуту, Александр отвернул микрофон от вокалиста, объявил, что «правление и худсовет рок-клуба снимают группу «Флаг» с фестиваля», и опустил микрофон в пол. Обескураженный Курзанов ушел со сцены: «За кулисами ко мне подбежал Шахрин: «Что вы делаете! После вас никому выступать не дадут! Все закроют!» Мне аж плохо стало…»

А в кабинете директора ДК уже шло экстренное заседание жюри и худсовета. Вел его Николай Грахов: «Все могло бы сойти просто за иллюстрацию к названию группы. Но Шахрин поднял скандал, заставил прервать выступление. После этого делать вид, что ничего не произошло, стало невозможно — надо было как-то реагировать». Большинством голосов было решено вынести на общее собрание рок-клуба вопрос о членстве в нем музыкантов «Флага».

«Сфинкс» с первых секунд удивил аудиторию хорошим звуком. Оказалось, что от этого аппарата, который все посчитали уже неизбежным злом, можно добиться сносного результата. Всем быстро стало понятно, что любимая группа «Сфинкса» — «Led Zeppelin». Хороший вокалист Сергей Подгорбунских, отличный гитарист Николай Овчинников, все сыграно, все гладко, но как-то скучно. Точная и длинная цитата из «LZ» навела многих слушателей на философские мысли о сравнительной ценности копий и оригиналов. В любом случае это было самое профессиональное исполнение тяжелой музыки на фестивале, и зал наградил «Сфинкс» заслуженными аплодисментами.

На заседании жюри за «Сфинкс» горой встал Петровец, особо упиравший на сыгранность команды. Впрочем, и остальные худсоветники претензий не имели — вторичность материала была не по их части.

Для «Каталога» на сцене расставили стулья. Кое-кто захихикал: «Старичкам уже стоять не под силу…» Скептики примолкли на первой же песне. Ветераны свердловского рока середины 1970-х Александр Сычёв, Вячеслав Андронов, Владимир Макаров, Владимир Кухтарь и Сергей Наумов дали молодежи прикурить. Для этого им не понадобились ни грохот барабанов, ни рев гитар. Тихий андроновский аккордеон радовал публику гораздо больше, чем дюжина супергитаристов.

В зале сразу установилась теплая дружеская атмосфера. Аудитория слушала «Каталог» затаив дыхание, благо что каждое слово было хорошо слышно. Сычёв с юмором представлял песни, вызывая взрывы смеха. На любой одобрительный вопль Андронов реагировал громким «Спасибо!». Сатирическая «Песня про начальников» повергла зал просто в экстаз. Зрители готовы были слушать «Каталог» бесконечно и долго не отпускали их со сцены.

Обстановка благолепия захватила и жюри, которое единогласно открыло группе Сычёва путь к широкой аудитории.

Следующую команду публика ждала с особым трепетом. Самая известная за пределами Свердловска. Самая титулованная на различных фестивалях. Самая поносимая официальной прессой. Лучшие в городе гитарист, барабанщик и клавишник. Короче — «Урфин Джюс».

Пока зрители трепетали, «урфины» пытались выяснить, способен ли Могилевский физически участвовать в концерте. Программа была отрепетирована на четверых, но после утреннего шоу Насти Леха изрядно накатил и уснул на берегу Исети. Там его нашел Белкин, принес в ДК и более-менее привел в чувство. Могила рапортовал, что готов к трудовым подвигам, но голос его звучал не очень уверенно. Решили рискнуть.

Под золотистым задником с логотипом «Урфина Джюса» появились четверо закованных в черную кожу музыкантов. Зал встретил своих героев овацией, но восторги быстро сошли на нет. Начали с двух новых композиций — «Открытое пространство» и «Карающий ангел», — и это было очень тяжелое во всех смыслах начало. Звучало неплохо, но слушать было особо нечего. Привычный УДшный мелодизм куда-то подевался, а от просто тяжести публика уже подустала. Музыканты ощущали, что все идет не по плану. Запахло провалом. Четыре композиции с последнего альбома подраскачали зал. Публика их знала и принимала лучше, но в любом случае планируемого триумфа явно не получилось. После шестой песни «УД» покинул сцену, не пробыв на ней даже выделенных ему сорока минут.

Зрители расходились обескураженные. То, что ревущий и громыхающий автомобиль «Урфин Джюс» свернул куда-то не туда, почувствовали многие. Но не до всех сразу дошло, что они наблюдали проезд катафалка. Молодой Макс Ильин от выступления даже получил удовольствие: «Все ругались и плевались, а мне понравилось. Визуально это было очень круто». Более опытные зрители осознавали, что только что присутствовали при безвременной кончине великой группы. «Крах «Урфина Джюса» был окончателен и бесповоротен. И Могилевский ни в чем не виноват — он дудел, как мог» (Олег Ракович).

Впрочем, за кулисами именно Леху обвинили в грехе джюсоубийства. «Саша торжественно заявил, что я уволен из группы «Урфин Джюс»! — вспоминает Могилевский. — В тот вечер «УД» умер, но на мне лежит не более 50 % вины за его убийство — программа провалилась в целом». То, что проблема была не только в Могилевском, чувствовал и сам Пантыкин. Все утешали Сашу, подбадривали, говорили, что по звуку это был лучший концерт «УД» в Свердловске, что все дело в старом репертуаре. Но безутешный Пантыкин быстро уехал домой. Раздавленный Могилевский остался за кулисами: «Я горько плакал, уволенный отовсюду, но Бутусов приобнял меня и сказал: «Леха, хватит рыдать. Завтра реабилитируешься»».

Жюри «Урфин Джюс», конечно же, аттестовало, хотя члены судейской коллегии не могли отказать себе в удовольствии потоптаться на ближнем. Пантыкину были предъявлены и шероховатости в текстах, и устаревший репертуар. Заседание жюри посетил Виктор Олюнин, который не мог пропустить обсуждение своей «любимой» группы. Он опять, как и два года назад, поднял вопрос о названии. Стали судить и рядить, как следует называться группе, имя которой знали во всех концах СССР. Именно во время этой дискуссии прозвучала сакраментальная фраза о том, что «Свердловск — это особое региональное место, где идеологические акценты стоят по-другому, нежели в Москве и в Ленинграде»… До чиновников от культуры еще не дошло, что идеологические акценты к лету 1986 года уже изрядно пообвисли.

Третий фестивальный день открывал «Егор Белкин и друзья». Друзьями Егора были «Урфин Джюс» в полном составе + Бутусов (гитара) и Умецкий (бас). Вчерашний провал «УД» не мог не сказаться на настроении двух третей Егоровского коллектива, но даже клавишник Пантыкин, пребывавший в похоронном настроении, этого не показывал. Оставшаяся треть старалась всеми доступными способами поднять коллегам настроение. Учитывая вчерашний урок, все были трезвы как стеклышко.