Дмитрий Карасюк - История свердловского рока 1961-1991 От «Эльмашевских Битлов» до «Смысловых галлюцинаций»

Зал завелся уже на первой песне. Звук наконец-то стал отменным, и слова были отчетливо различимы. Егоровский сольник «Около радио» знали все, и публика радостно подпевала каждой знакомой строчке. Музыканты почувствовали настроение зала и приободрились. Каждая следующая песня программы звучала энергичней предыдущей. На четвертом номере Егор подохрип, но это никого не смутило. Атмосфера была такая, что Белкин мог бы просто играть на гитаре, обаятельно улыбаться и покачивать головой — публика радостно приветствовала бы и это. На «Банановой республике» Слава с Димой свои подпевки дополнили такими зажигательными подтанцовками, что зрители чуть не сошли с ума. В ажиотаже они даже не заметили, что крамольную строчку «брат в Афганистане» Егор или заменил чем-то удобоваримым, или просто проглотил. Народу было не до деталей. Народ кайфовал. После семи песен зал вытащил «белкинцев» на бис, в полной эйфории выслушал «Братство по ветру» и, восторженно побушевав еще немного, успокоился. Пока зрители тянулись к выходу, а Егор сматывал провода, к нему подошел явно незнакомый мужик, крепко пожал руку и отечески сказал: «Егор, береги себя!» Белкин осипшим голосом пообещал беречься.

Успех был полный. Все сравнивали триумф Егора с конфузом «Урфина Джюса». Делали это и члены жюри, посыпая солью и без того истерзанную душу своего коллеги. «Очень живо и непосредственно… Здесь явно Пантыкин на месте, и смотрится гораздо выгоднее, чем в «УД». Именно в таком составе хорош дуэт Белкин—Пантыкин…» (Владимир Петровец). «Группа Егора Белкина» была аттестована единогласно.

К моменту фестиваля группы «Метро» фактически не существовало уже года полтора. Взбодренный открытием рок-клуба Аркадий Богданович лишь в начале лета начал думать о предстоящем выступлении: «Случайная мозаика не сложилась и не могла сложиться: была всего неделя репетиций — и вперед!» Половина старого «Метро» на фестивале уже выступила в других коллективах: Алина — в «Чайфе», Злобин — в «Тайм-Ауте». Ветеран Огоньков на сцене явно скучал. Юному новобранцу Максу Ильину было интересно, но что и когда играть на своей гитаре, он представлял слабо. Это был сценический дебют «Метро», но дебют с похоронным оттенком. Новые песни сильно отдавали замшелыми ВИА, а в старых хитах «Метро» вокал Богдановича стал почему-то похож на голос Михаила Боярского, что мало кому понравилось. Даже появление на сцене трубача и персонажа с духовым рожком оживления в музыку не внесло. Зал свистел, топал и кричал: «Долой!» Можно согласиться с констатацией Богдановича: «Мы не готовы были выступать, а нас не готовы были слушать».

Правда, жюри почему-то уперлось не в музыкальную слабость «Метро», а в идеологическую направленность текстов Николая Краснова. «Злобность у группы в текстах просто непомерная. Ругань, ядовитая слюна… Что с ними? Таким группам с таким подходом не место в наших рядах…» (Сергей Сиротин). Богдановича подобные обвинения просто удивляют: «Ничего особо злобного в наших текстах не было. Помню какую-то строчку про дацзыбао, к которой постоянно цеплялись. Присутствовала некоторая двусмысленность, возможно, сквозило раздражение, о котором я даже не думал». А жюри подумало… и не аттестовало «Метро».

В отличие от «Метро», для которого 22 июня 1986 года стал днем агонии, «Апрельский марш» считает эту дату официальным днем своего рождения. Роды, правда, проходили в муках. Звук опять испортился, голоса Гришенкова было не разобрать. Из-за врожденной скромности штатный на тот момент барабанщик «АМ» Илья Скуратовский решил не выходить на сцену. Его подменил «флаговец» Альберт Потапкин. На второй песне появилась Настя в темных очках и модном прикиде. Сегодня, глядя на фестивальные фотографии, некоторые восхищаются ее продуманным имиджем! На самом деле все решалось спонтанно. За десять минут до выхода на сцену за кулисами «марши» отловили Игоря «Терри» Перина, сняли с него огромные штаны, надели на Настю, добавили чью-то куртку. «Имидж» был готов.

Голос солистки был слышен плохо, но публика обожала ее гораздо больше, чем незнакомых очкариков. Из зала доносились крики: «Настя, я люблю тебя!» и «Мужики, уйдите, пусть она одна поет!» Покрасовавшись минут десять (из-за гула аппаратуры что именно она пела было трудно понять), Настя ушла за кулисы. Гришенков объявил «самую старую песню на свете» — композицию «Впечатления иного времени», созданную по мотивам мелодий, расшифрованных с древних шумерских табличек трехтысячелетней давности. Публике она не понравилась, видимо, древних шумеров в зале было немного. В воздухе запахло помидорами. Большинство свистело, меньшинство, сумевшее разобрать отзвуки «Sparks» и «King Crimson», аплодировало. Среди последних был будущий вокалист «Марша» Михаил Симаков: «Почему-то я решил, что «Апрельский марш» — группа из УПИ, где учился я сам, и это сразу вызвало мою симпатию. Они играли нудную амбиентную вещь, навеянную Брайаном Ино, и это было очень непохоже на других, у которых гремели барабаны и ревели гитары. Мне понравилась именно их странность, но народ, пришедший как раз на гром и рев, начал свистеть. Это меня возмутило — ну не так, как все, чего свистеть-то?»

Грахов, увидевший потенциал «АМ», растолковал жюри, что они — «ищущие ребята, их оценивать рано, они еще не смогли показать то, на что способны…» «Апрельскому маршу» присудили двухмесячный репетиционный период.

Во время объявленного Калужским большого перерыва публика замерла в ожидании «Наутилуса». За занавесом слышалось какое-то движение.

Архитекторы — специалисты по визуальным эффектам — и «НП» очень серьезно подошли к оформлению своего выступления. Продумано было все — от костюмов до кордебалета. Огромный задник с заборными надписями был заказан специально для их шоу, и «наутилусы» очень расстроились, когда его опустили в пятницу на выступлении «Чайфа». Кордебалет составляли ударные силы студенческого театра миниатюр САИ Игорь «Терри» Перин, Андрей «Напа» Наплаков, Сергей «Корни» Корнет, балерина Галя Бочкарева и бритый налысо Олег Озеров с приклеенным осельцом. Найденным за кулисами сварным конструкциям тоже предстояло сыграть важную роль в концерте. Их обтянули калькой и установили на сцене.

Костюмы готовить стали задолго. В начале лета Грахов, Бутусов и Умецкий посетили руководство Свердловского дома моделей одежды и попросили помочь. Но это была чистая дипломатия. На самом деле с молодыми сотрудницами СДМО конструктором Таней Безматерных и модельером Лидой Орловой все было обговорено заранее, и они уже вовсю думали, как будут выглядеть будущие рок-звезды. Купили белую бязь и стали варить ее в огромном баке с добавлением красителя. Высушивали и варили снова уже в другом колоре. Получилось яркое полотно в цветастых разводах. Из него скроили и сшили четыре широченных костюма. Весь процесс, включая примерки, занял больше недели.