Дмитрий Карасюк - История свердловского рока 1961-1991 От «Эльмашевских Битлов» до «Смысловых галлюцинаций»

Собрание, посвященное итогам фестиваля, вообще получилось бурным. Общие итоги фестиваля были встречены вполне благожелательно. Жюри признало лауреатами фестиваля «Чайф», «Группу Егора Белкина», «Наутилус Помпилиус» и «Группу Скрипкаря». Двенадцать групп были аттестованы, две («Группа Анастасии Полевой» и «Апрельский марш») отправились на репетиционный период, еще пять («Р-клуб», «Тайм-Аут», «Кунсткамера», «С-34» и «Метро») аттестации не получили. Таким образом, «Наутилус» и «Чайф», у которых уже были несколько залитованных песен, теперь имели официальную возможность выступать перед широкой публикой. «Флаг» во время «раздачи слонов» даже не упоминали — вопрос о нем значился отдельным пунктом повестки.

Выступление Грахова выслушали внимательно. Он был свой и говорил по делу, даже когда его оценки некоторых «звездных» выступлений были излишне критичны. С интересом встретили и доклад Пантыкина, который познакомил собравшихся с собственными оценками трех фестивальных дней. Им была разработана огромная таблица, где каждое выступление оценивалось по множеству критериев. Больше всего баллов у Пантыкина получили те же четыре лауреата, но вплотную к ним приблизился «Урфин Джюс». Эта небольшая субъективность была встречена добрым смехом.

Затем стали выступать другие члены жюри, привыкшие подводить итоги смотров-конкурсов художественной самодеятельности. Но они не ожидали встретить столь ершистую аудиторию, настроение которой заметно поменялось. На нравоучения зал реагировал колкими репликами. Пространные рассуждения телережиссера Снежинской об общеэстетических критериях, которым не соответствовали выступления групп, были прерваны вопросом Бутусова: «А почему у нас такие плохие TV-передачи, и когда у нас научатся их делать?» Снежинская стушевалась и признала критику в адрес телевидения справедливой.

Председатель жюри Сергей Сиротин попенял Пантыкину, что в его таблице сравнивались гитаристы и барабанщики, но не было главного — оценки идейной направленности текстов. Рокеры встретили эту претензию издевательским хохотом, к чему член Союза композиторов был явно неготов. Он попытался объяснить, что рок-музыка «пока не вписывается в наши традиционные институты», и был срезан репликой Белкина: «Только не в наши, а в ваши». Музыканты не собирались терпеть менторство тех, кого они не считали авторитетами.

Спор разгорелся вокруг программ «Р-клуба» и «Степа». Марат Файрушин объявил, что они, дескать, играют в стиле «панк». Бутусов возразил, что ни в музыке, ни в текстах, ни в облике этих групп нет ничего, характерного для панков. Сиротин, желая поддержать Марата, рассказал, как он на Елисейских полях в Париже видел антисоветский фильм «Рэмбо», что Агап чем-то напомнил ему героя этой низкопробной киноподелки, и что все это чуждо нашей стране. Видимо, панки и Рэмбо каким-то образом смешались в голове Сергея Ивановича. Бутусов из зала возразил, что «летчики советские тоже в кожаных куртках ходили». Файрушин поспешил заверить Славу, что лично его он панком ни в коем случае не считает, и на этом дискуссия была завершена.

Наступило время разборок с «Флагом». Члены жюри декларировали, что группа перешла черту, переступать которую нельзя. Их поддержали и некоторые рок-клубовцы. Не все из них трепетно относились к красному знамени, многие просто опасались, что поступок «Флага» может накрыть весь рок-клуб медным тазом. Алексей Густов заявил: «Зачем же всех подставлять?» Назимов резко возразил, что не пристало некоторым, которые без году неделя ручки крутят, обсуждать матерых рокеров! Только спустя несколько месяцев, лучше узнав Алексея и его рок-н-ролльное прошлое, Зема перед ним извинился.

Курзанов и другие «флаговцы» сидели в зале и тяжело переживали это «судилище»: «Неприятно было очень, особенно то, что некоторые повели себя не по-рокерски, не по-братски». В их защиту выступил Умецкий: ««Флаг» — это крутая группа, а вы им мозги бараните! Все зашибись было!» Бутусов настойчиво предлагал решить судьбу «Флага» голосованием. Протокол собрания зафиксировал его результат: «Оставить кандидатами — 22; исключить — (никого); отклонить заявление на 6 месяцев — 46; воздержались — 1 (Бутусов)».

Итогам фестиваля был посвящен почти весь номер «Свердловского рок-обозрения». Официальная пресса отреагировала на творческую мастерскую куда как сдержаннее. Молодежная газета «На смену!» рассказала не столько о музыке, сколько об итоговом собрании, упомянув лауреатов — «рок-группы «Наутилус», И. Скрипкаря, Е. Белкина и группу Шахрина». «Вечернему Свердловску» слово «Чайф» тоже казалось непонятным, да и в «Наутилусе» слышалось что-то подозрительное, поэтому в тамошнем интервью с Сергеем Сиротиным список лучших коллективов выглядел чуть иначе: «группы под управлением В. Бутусова, Е. Белкина, И. Скрипкаря и коллектив под названием «Чай» (руководитель В. Шахрин)». Больше всего печатного пространства посвятил итогам фестиваля «Уральский рабочий», но эта серия материалов заслуживает отдельной главы. Небольшие заметки о свердловском фестивале вышли в газетах Перми и Хабаровска.

Николай Грахов придерживал остродефицитные билеты не только для журналистов, но и для представителей рок-общественности из других городов. Гости впервые смогли оценить масштаб рок-сцены столицы Урала. Он оказался вполне соразмерен с рок-н-ролльным потенциалом обеих столиц. Президент Ижевского рок-клуба Рудольф Стерхов приехал в Свердловск сразу после фестиваля в Ленинграде: «Меня поразил широкий спектр музыкальных стилей, представленных на фестивале. Кроме того, порадовала раскрепощенная атмосфера в зале. Народ в нашем «деревенском» Ижевске, по сравнению со свердловчанами, страшно зажат и скован. За две недели до этого я побывал на фестивале Ленинградского рок-клуба и смог сравнить музыку двух городов. Я с полной ответственностью заявляю — свердловский фестиваль по музыкальному спектру, по профессионализму был ничем не хуже питерского. НИЧЕМ!»

Экс-директор «ДДТ» Урал «Джимми» Хазиев констатировал: «Фестиваль доказал, что Свердловск по праву влился в ряды рок-городов Союза… И точно занял 3-е место. Даже, может быть, где-то обошел Москву». При этом «Джимми» обращал внимание и на недостатки — на то, что свердловчане играют «очень старую музыку» и что им не хватает юмора и иронии в текстах.

Гости возвращались домой, рассказывали там об увиденном и услышанном. Слух о Свердловском рок-клубе пошел гулять по всей стране…

Первый фестиваль рок-клуба стал главным событием музыкальной жизни Свердловска 1986 года. Город признал существование огромного пласта скрытой до тех пор культуры, пригляделся и удивился. Оказалось, что уральский рок — это не несколько маргиналов, терзающих струны в темных подвалах, а целое течение, широкое и разнообразное. Выяснилось, что рок-музыка — не удел тупых подростков с магнитофонами, как несколько лет уверяли своих читателей местные газеты. Уровень музыкального образования участников фестиваля был на удивление высок. Перед зрителями выступили несколько выпускников и студентов консерватории (Юрий Хазин, Александр Пантыкин, Александр Попов из «Флага»), еще больше было тех, кто имел опыт учебы в музыкальном училище. Широким был и возрастной спектр музыкантов. Публика увидела представителей сразу нескольких поколений. «Старики» вроде Сергея Курзанова или Михаила Перова начали играть еще в конце 1960-х. Самому молодому из выступавших, Максу Ильину, еще не исполнилось 18. Если для старших товарищей эти концерты были подведением неких итогов, то для него они стали путевкой в большую жизнь: «Фестиваль произвел неизгладимое впечатление. До этого я ходил на концерты гастролировавших в Свердловске «круизов», «землян» и «автографов», но контраст с ними был колоссален — другая музыка, другая энергетика, другой месседж. Фестиваль помог мне окончательно определиться в жизни, помог решить, какая музыка моя, а какая — нет».