Дмитрий Карасюк - История свердловского рока 1961-1991 От «Эльмашевских Битлов» до «Смысловых галлюцинаций»

16 октября молодежная газета «На смену!» посвятила памфлету Марии Кирилловны два больших материала. Заведующая отделом культуры Екатерина Шакшина, проанализировав «Хронику рокового братства», последовательно разбила все аргументы ее автора и сравнила мастерскую рок-клуба с «первыми шагами малыша, который, спотыкаясь, ждет от нас не гневного окрика, а поддержки и разумного совета». Преподаватель филологического факультета Леонид Быков в своей несколько многословной статье «Зачем гитаре нафталин» назвал дилетантами Пинаеву вместе с авторами статьи и писем в «Уральском рабочем». Он призвал не бороться против рок-музыки, а прислушиваться к ней, как к индикатору молодежных проблем. Забавно, что фамилия Пинаевой в обеих статьях ни разу не упомянута. Ее именовали исключительно как «автор памфлета». По словам Шакшиной, это было сделано, чтобы «не унижать Марию. Она раньше была нормальной журналисткой, но за год до этого чересчур истово увлеклась антисемитизмом».

Выступления партийной начальницы и молодежной газеты не значили, что партия и комсомол горой встали на защиту рокеров. Просто руководству области начали сильно досаждать масоноборцы, во всех культурных начинаниях (да и не только в культурных) видевшие руку сионистов. Постоянные жалобы супругов Пинаевых и K° в ЦК КПСС сильно нервировали руководство Свердловской области. Например, Пинаевы писали в адрес ХХVI съезда КПСС жалобу на «неправильный» диагноз Марии Кирилловны, поставленный, по явно неслучайному совпадению, врачами с подозрительными фамилиями Барац и Хейнонен. Просто подвернулся повод указать чересчур патриотичным товарищам на их место. И указали. Но это легкое нахмуривание партийных бровей дало повод Борису Пинаеву писать в воспоминаниях о том, что «рокеров опекали… Не давали в обиду обком КПСС, комсомол, КГБ, отдел культуры советского исполкома».

После высочайшего журения Марии Кирилловны резко прекратились и публикации откликов в «Уральском рабочем». Лишь 4 февраля следующего, 1987 года заведующая отделом культуры Юлия Матафонова разразилась огромным обзором писем «Страсти по року», где раздала всем сестрам по серьгам. Она обширно цитировала официальный ответ рок-клуба и письмо солиста группы «Кунсткамера» Алексея Пахнутова. В то же время она ужасалась призывам американского ансамбля «Man of war» «убивать всех русских и комми» и поражалась низким художественным уровнем альбома «Овца по жизни» группы «Ботва» (чем, кстати, сделала проекту Гараня неплохую рекламу). В конце Матафонова не удержалась и пнула «Чайф», не называя его, однако, по имени: «Хочется верить, что руководителям клуба удастся создать в нем атмосферу творчества и взыскательности, что не придется представителям старшего поколения возмущаться поведением иных молодых, глумящихся над духовными и культурными ценностями своего народа. Пока опасения такие не сняты… В письме А. Подкорытова, рассказавшего о заседании рок-клуба 5 октября, подробно описывается песня «Вольный ветер». Она высмеивает одно из мнений о рок-музыке, с которым ребята категорически не согласны. Честная дискуссия… переросла в издевательство. Песня была спета одной из рок-групп «под аккомпанемент русских народных инструментов — балалайки и гармошки, что вызвало особое оживление и интерес зала». Тот факт, что автор письма пишет об исполнении восторженно, остро тревожит. В общем, предстоит еще очень немало сделать, чтобы воспитать в ребятах патриотизм, культуру, высокую ответственность перед публикой и самими собой».

Закончилась эта медийная кампания совсем уж анекдотично. В том же «Уральском рабочем» 4 апреля было опубликовано письмо Андрея Хамидулина «Кому же воспитывать?». В нем 24-летний инженер возмущался поведением рок-клуба, отказавшего «флаговцам» в членстве.

«Я не слышал, как играет группа «Флаг», но, наверное, ребята подали заявление в клуб, чтобы чему-то научиться, чтобы повысить не только «профессиональный», но и идейный уровень… Эти ребята обижены теперь на весь свет, и на рок-клуб в частности, такое ведет, скорее, к озлоблению, чем служит хорошему воспитанию. В общем, ответ не делает чести клубу и его руководству».

Бедному рок-клубу прилетело от областной партийной газеты еще раз — все за тот же «Флаг», но уже совсем с другой стороны. Это выглядит еще забавнее, если учесть, что к апрелю 1987 года все взыскания с «Флага» давно уже были сняты, и он стал одной из самых активно концертирующих групп рок-клуба. Последняя попытка наезда на свердловский рок закончилась фарсом.

Финальную черту под этой историей подвела центральная «Советская культура». Валерий Кичин в статье «По следам «типичного конфликта»» 18 апреля резко раскритиковал деятельность свердловских масоноборцев. Упомянул он и радио-памфлет: «В одной из передач Свердловского радио журналистка М. Пинаева заклеймила всю, чохом, рок-музыку, включая советскую… Система доказательств Пинаевой способна ввести в изумление. Вот она «переводит с английского» название популярной свердловской рок-группы «Урфин Джюс»: «Еврейский сирота». Неужели ни на радио, ни в газете никого не нашлось, кто знаком с английским или хотя бы читал детскую сказку А. Волкова об Урфине Джюсе? Имя это не рассчитано на перевод и смысла не имеет… Но подобные детали автора передачи, похоже, не интересуют…»

Поддерживать идеи, разоблаченные в издании ЦК КПСС, было уже никак невозможно. Впрочем, весной 1988 года давно исчез уже сам предмет конфликта. Свердловские рок-группы из полулегальных команд, вынужденных играть на закрытых концертах, превратились в популярные коллективы, начинавшие гастролировать по всей стране.

Утром 2 августа, всего через месяц с небольшим после фестиваля, на сцене ДК им. Свердлова вновь громоздились разномастные колонки. Руководство рок-клуба обещало помочь с аппаратом, но что-то не сложилось. В последний день перед второй мастерской ее участники в спешке свозили со всего города то, что могло издавать хоть какие-то звуки. В результате качество звучания было ниже всякой критики.

Вторая творческая мастерская стала логическим продолжением первой. Некоторые (особенно музыканты-участники) до сих пор предпочитают называть ее вторым этапом первого фестиваля, что не совсем корректно — все-таки разрыв между двумя мероприятиями был солидный, да и уровень их слишком различался.

Второго августа выступили те, кто не смог пробиться на сцену в июне, и те, кто успел подать заявки в считанные недели после фестиваля. К часу дня рок-публика опять до отказа заполнила ставший уже родным зал. Сегодня почти все махры чинно сидели в зале. Из участников фестиваля играли только Огоньков с Ильиным, месяц назад засветившиеся в составе «Метро», да вездесущий Пантыкин, на этот раз подготовивший какой-то сюрприз.