Дмитрий Карасюк - История свердловского рока 1961-1991 От «Эльмашевских Битлов» до «Смысловых галлюцинаций»

Через три месяца, к юбилею Джона Леннона, был подготовлен второй номер «Эплока». Однако на праздновании дня рождения Джона в ДК МЖК студент-медик Миша Козырев в порыве любви к лидеру «The Beatles» написал на юбилейном фотоплакате «Леннон и теперь живее всех живых». Кто-то добавил: «Леннон жил, Леннон жив, Леннон будет жить». Размягченные празднованием битломаны разошлись, оставив плакат с пожеланиями на столе в актовом зале ДК МЖК. На следующее утро там проходило какое-то комсомольское мероприятие, и инструкторы райкома усмотрели в искаженном цитировании Маяковского идеологическую диверсию. Разразился скандал. Организаторам празднования грозило исключение из отряда МЖК и, следовательно, утрата перспектив на получение квартиры. От расправы Баксанова спас только один из руководителей МЖК, вспомнивший, что «вообще-то Леннон — борец за мир и социальный прогресс».

Естественно, что деятельность Битлз-клуба, а следовательно, и издание «Эплока» были заморожены. Интересно, что двадцать лет спустя «Эплоко» возродилось. С другой редакцией, типографским способом, но под прежним названием журнал выходит до сих пор, став, таким образом, одним из долгожителей среди музыкальных изданий России.

Дело уже шло к открытию рок-клуба, чью деятельность никак нельзя было начинать, не имея собственного печатного органа. Поэтому нажим на неторопливо раскачивающегося Матвеева резко усилился. В зоопарке, где Матвеев работал сторожем, стали проходить регулярные редакционные летучки. Были отобраны материалы для первого номера, но на их подготовку к печати сил редактора уже не хватило. Литературную обработку статей осуществил администратор рок-клуба Александр Калужский. Первые страницы выстукивал двумя пальцами на пишущей машинке Дмитрий Карасюк, но сроки поджимали, и «полиграфический» процесс завершила привлеченная Калужским профессиональная машинистка. В мае 1986-го первый номер журнала вышел «из печати». В пути он сменил легкомысленное имя «II пояс», которое к тому же требовало разъяснений, на официозно-однозначное название «Свердловское рок-обозрение».

По сути, первый номер «СРО» являлся дайджестом. Его материалы были написаны за два последних года. Один из самым ранних — обзорная статья «5 лет туземной борьбы» Ильи Кормильцева, взявшего псевдоним Айк. Изначально она называлась «5 лет чукотской борьбы». Под чукчами, оторванными от Большой земли, Кормильцев вывел свердловских рокеров, смутно представлявших рок-жизнь в других регионах Союза. Но Калужскому не понравилась чукотская метафора. Он вспомнил выражение «Борьба нанайских мальчиков» и перекрестил чукчей в нанайцев. Но кто-то почуял запашок национализма и указал на то, что нанайцы, как и чукчи, — представители братской семьи народов СССР, и коренные северяне превратились в безобидных тропических туземцев. Впрочем, идею статьи эти этнографические пертурбации не изменили.

Журнал блистал разнообразием жанров и псевдонимами. Грахова, Пантыкина и Скрипкаря проинтервьюировали С. Антивалютов, в миру — Евгений Карзанов и Д. Лемахастов (Дмитрий Карасюк). Авторами статей о «Наутилусе» и «Чайфе» были АМ (Андрей Матвеев) и Л. Юрьев (Леонид Баксанов). Последние (на конец 1985 года) альбомы «Урфина Джюса», «НП» и «Чайфа» со всех сторон освещали целых шесть рецензий — по две на каждый. Завершал номер раздел слухов и приколов «Завалинка». В нем из-за опечатки группа «Арена» из Катайска, райцентра в соседней Курганской области, превратилась в Китайский коллектив. Наверняка осведомленность свердловчан о рок-жизни КНР произвела впечатление на читателей из других городов.

95 страниц журнала были напечатаны тиражом пять экземпляров — одна закладка пишущей машинки. Два из них отправились в Ленинградский рок-клуб и Московскую рок-лабораторию, еще один был продемонстрирован кураторам СРК как первый результат его работы. Два оставшихся экземпляра хранились в рок-клубе и выдавались желающим под роспись. Некоторые из этих желающих сами организовывали перепечатку журнала, увеличивая его тираж. Этот процесс был абсолютно неконтролируем, но можно с уверенностью сказать, что у первого номера «Рок-обозрения» была самая массовая аудитория за всю историю уральского самиздата. Его было технически проще перепечатывать, чем последующие журналы, выходившие в формате А5.

Второй номер вышел осенью (хотя на обложке и стоит август) и был посвящен главным образом прошедшему в июне фестивалю. Это эпохальное событие описывалось сразу в трех репортажах, иногда с диаметрально противоположными оценками выступавших групп — в отсутствии объективности «СРО» обвинить трудно. Интервью с Егором Белкиным, Дмитрием Умецким и Владимиром Шахриным взял поражавший своей работоспособностью Антивалютов. Из заметок Главного Механика (Александра Калужского) с фестивалей Ленинграда и Москвы в номер вошла только половина. Обещание «Окончание в следующем номере» было редкостью для самиздатовских журналов, чей график выхода строгостью не отличался.

170-страничный номер с кучей картинок выглядел как толстая книжка в мягкой обложке. Об иллюстрациях стоит сказать особо. Благодаря небольшому формату все фестивальные снимки были полосными. Каждая статья предварялась рисованной или фотозаставкой. Все это делало второй номер «Рок-обозрения» полиграфическим шедевром советского музыкального самиздата. К сожалению, это великолепие имело и обратную сторону. В связи со сложностями фотопечати роскошными получились только первотиражные пять экземпляров. Печатать на половинке листа труднее, чем на целом, поэтому тираж второго «СРО» гораздо жиже, чем у первого.

Осенью 1986 года Андрей Матвеев окончательно охладел к рок-клубовскому журналу. У него готовилась к печати первая «настоящая» книга прозы, и ему было уже не до самиздата. Бремя главного редактора возложил на себя Александр «Главный Механик» Калужский. Из-за организационно-творческих проблем третий номер «Свердловского рок-обозрения» вышел только в мае 1987 года и охватывал события второй половины 1986-го. Самым активным его автором стал Леонид Баксанов — под разными псевдонимами он опубликовал интервью с Алексеем Могилевским, рецензию на альбом «Отражения» и рассказ о «Чайфе», написанный в оригинальной форме протокола собрания чаеразвесочной фабрики. Рецензии на альбомы «Кабинета» и «Наутилуса» демонстрировали критическую направленность уральской рок-журналистики. И творение ветеранов свердловского рока, и признанная впоследствии образцом жанра «Разлука» были разгромлены в пух и прах. Да, мнение критиков «Рок-обозрения» явно не совпадало с точкой зрения свердловской, а чуть позднее — и всесоюзной аудитории.