Эдуард Лимонов - Мои живописцы

Наиболее вульгарное объяснение чудовищного обилия таланта у мсье Ван Гога — это недостаток женщины в его жизни. Он предлагал руку и сердце по меньшей мере двум женщинам до проститутки Кристин в Гааге, не получилось. В Арле к кафе, куда мсье голландец принёс завёрнутое в платок своё отрезанное ухо и подарил его официантке, в которую он был влюблён, — паломничество, многочисленности которого может позавидовать любой святой. Автобусов с японскими туристами я насчитал десять. Голландец страдал, у него помутился разум, но вот столетие спустя на мифе о нём построен огромный бизнес, индустрия туризма эксплуатирует его миф, ничего не заплатив никому.

Мазки кисти у Ван Гога как червяки, как крошеные черви. Я знаю, как выглядят крошеные черви. В лагере вместе с грузином, приставленным у нас кормить рыбок, мы крошили червей пластмассовым резаком. Черви извивались отрезками червей, без видных нам проблем, обходясь без естественных голов и хвостов. Потом мы смахивали их в три аквариума.

Черви масляных красок живут на полотнах Ван Гога, заставляя нас трепетать по сию пору. Вечно бредут по дороге в Тараскон ночные бродяги под концентрическими кругами луны и мохнатыми горелками звёзд.

Массы адаптировали Ван Гога как своего. Такое редко случается, чтобы у меня и у масс служил гением один и тот же чел. Но случается. Поэтому толпа почитателей Ван Гога меня не раздражает. Бог с ними, пусть стоят рядом.

На полотнах Ван Гога неуклюжая Франция 150-летней давности, до всяких джинсов, сделавших ноги стройнее, Франция разбухших штанин, неспортивных фигур, растрескавшихся грубых башмаков, легко ломающейся хрупкой деревянной мебели, часто плетёной. Деревья бесформенные и от этого красивые (фрицы в те времена уже подстригали свои деревья в казарменном стиле).

Франция Ван Гога ещё до появления пластика и клеёной фанеры. От Ван Гога эта Франция пошла во французское кино неореализма, во все эти «набережные туманов». Приехав в Париж в 1980-м, я ещё застал остатки этой Франции. Баллоны для красного вина в кафе, жандармов в высоких кепи-кастрюлях. Есть от чего возникнуть ностальгии.

В парижских ветрах пахло «Житаном» и «Голуазом», мужскими этими махорками, которые полагалось курить без фильтра. В жёлтом кафе Ван Гога, таким образом, не наш мир. Несовременные мысли в алкоголизированных головах рабочих, уроненных на столики кафе.

Убийства были незатейливы и примитивны. Нож был основной каратель.

Мои наблюдения, они к чему?

А к тому, что другие фигуры на других пейзажах у Ван Гога. Все на его полотнах похожи на работяг, потому что простые мятые удобные одежды. Идут по дороге под яркими звёздами в бесформенных штанах, такие в России называли лыжными, надевали под лыжи. Они есть работяги, только они на его полотнах, да доктора в психушках, где лежал.

Я помню, в пятидесятые годы 20-го века в России тоже был иной пейзаж и иные простецкие одежды.

Ван Гог — это наше милое бабушкино прошлое. Потому его адаптировал обыватель. Ван Гог — это поэтизация обыденного, поэтому он нравится простолюдинам.

В старых художниках на самом деле нам нравятся головы, лица, одежды тех времён. Но из одежд торчат такие лица! О, какие выразительные лица!

О Павленском, пожелавшем протиснуться в двери бессмертия без картин, только с отрезанной мочкой уха.

Это современная тенденция — влезть в бессмертие задёшево. Без труда вытащить золотую рыбку из пруда. Примазаться двумя строчками к чужой невыносимо увлекательной книге.

Пётр Павленский — отчаянье от неталантливости. Ван Гог был гений, отрезанное его ухо — это случайность. Павленский — не гений, не талант, его единственный жест есть имитация побочной случайности в жизни Ван Гога — только отрезанное ухо. Для драматизма он взобрался на стену шиздома, голый, и взял в руку устрашающе огромный мясницкий нож. Без живописи.

Попытка современного амбициозного человека изнасиловать судьбу, обойтись без непременного наличия таланта, имитировать случайное.

Мне прислали из Парижа Бодлера «Les Fleurs du Mal» в издании folio. На обложке — женщина-демон с сосками.

Авторство — Klimt, Юдифь II (Саломея), деталь. Галерея Арт-Модерн, Венеция. Эту обложку нельзя игнорировать.

Так вот я вспомнил о Климте.

Вначале — общие фразы, родился, умер и т. д.

Жил в 1862–1918.

И родился в Вене, и умер в Вене. Сын ювелира и неудачливой мамы-музыкантши, еврейки, если ориентироваться на фамилию Финстер.

Умер в феврале 1918-го от пневмонии. Перенёс перед этим инсульт.

«Адель Блох-Бауэр I» продана за 135 миллионов долларов в 2006-м, Neuve Gallerie, New York.

Климт вел довольно простой образ жизни, работал в собственном доме, посвящал всё время живописи и не состоял в дружеских отношениях с другими художниками.

Климт никогда не был женат, но ему приписывают от трёх до сорока детей.

Дружил с Эмилией Флёге (кутюрье, три сестры).

«Голая правда» — голая рыжая женщина смотрит в зеркало.

Существуют данные, что Гитлер приносил Климту свои работы. Якобы Климту понравились.

Венский «Сецессион» — 1897. Вокруг журнала Ver Sacrum (Весна священная) — литераторы. Рильке, Гофмансталь. И Климт.

Элегантный живописец.

Светских женщин, та же Адель Блох-Бауэр.

Продолжил, стартуя от «Олимпии» Эдуарда Мане (это я их сближаю, как сам Климт чувствовал, я понятия не имею), всё более осовременивая своих женщин. Они у него ещё не уродливы, но порой уже гротескны. Вслед за ним придёт молодой Эгон Шиле, тот сделает женщин совсем гротескными и современно порочными. Климт покровительствовал Шиле, видимо, чувствуя в нём наследника, но тот умер с Климтом в один год.

В рубахе-балахоне Климт на одной из фотографий похож на нашего коктебельского Волошина. И в доме Волошина были полудрагоценные камни, в Коктебеле была же «Сердоликовая бухта».

И журнал, издаваемый Климтом, назывался «Весна Священная», так назывался балет Дягилева (?) на музыку Стравинского (?). Климт работал в стиле модерн.

По времени и по стилю он был символистом, выросшим потом в арт-нуво.

В этой его рубахе ему не хватало только обруча в волосах, и был бы он типичным русским символистом, близким к нам, русским.

А кто от кого взял «Весну Священную»? Мы у австрийцев или австрийцы у нас? Я полагаю, что мы у австрийцев. Рубаха же, балахон, очень удобна для быстрого совокупления. Подошёл к натурщице или к позирующей даме, приподнял рубаху и воткнул куда нужно. Неудивительно, что Климту приписывают до сорока детей.

«Голая правда». Рыжая голая женщина с широкими бёдрами смотрит прямо на Вас. Держит в руке зеркало. Над головой рыжей голой цитата из Шиллера: «Если ты не можешь твоими делами и твоим искусством понравиться всем, понравься немногим. Нравиться многим — это зло».