Михаил Алпатов - Всеобщая история искусств. Искусство древнего мира и средних веков. Том 1

Различие между этими тремя степенями ценностей ясно выступает при сравнении крито-микенской культуры с древнегреческой. Основоположное значение Крита для развития греческой культуры становится все более и более очевидным. Об этом не может забывать историк греческого искусства. Но критская культура была поглощена греческой культурой, и лишь эта последняя не только приобрела крупное и историческое значение для ее ближайших наследников, римлян, но и стала достоянием всего человечества. За свое многовековое развитие человечество многократно обращало свои взоры к Греции и искало в ней источник вдохновения.

Но оценка художественных явлений не может исчерпываться только одним критерием плодотворности. Было установлено, что позднеримское искусство сыграло огромную роль в сложении средневекового искусства. И все же в таких памятниках позднего Рима, как рельефы арки Константина или миниатюры Венской библии, заметна утрата того художественного совершенства, которым неизменно привлекает к себе и греческая архаика и классика. Наоборот, искусство позднемавританское никуда не вело, ничего не открывало, и все же нельзя не признать величия замысла и безупречной красоты Альгамбры или мавритано-испанской керамики. Здесь вступает в силу критерий художественного совершенства, соответствия замысла выполнению.

Правда, пользуясь этим критерием, исследователь рискует оказаться во власти своих личных склонностей. Действительно, высказывая свою оценку художественного явления, историк искусства перестает быть только летописцем и судьей, он сам становится перед судом истории. Своими оценками он делает признания, берет на себя обязательства, которые требуют от него большой ответственности, порой самоотверженности.

При оценке давно отошедших в историю художественных явлений он отстаивает свои жизненные идеалы, борется за свое мировоззрение. Художественные оценки составляют необходимое звено изучения истории искусств, хотя было бы неверно думать, что они образуют цель, венчающую всю работу историков искусства. Они приобретают все свое обоснование лишь при условии, если они проверяются проникновенным историческим исследованием искусства.

Что касается до истории искусств, то ее задачи заключаются в равной степени и в собирании и определении нового художественного материала, и в истолковании всего художественного наследия. В истории искусства последних лет археологические открытия сыграли огромную роль, так как перевернули многие представления и обогатили мировые музеи ценнейшими художественными сокровищами. К раскопкам, которые археологи производят с заступом в руках, присоединились реставрационные работы, и они позволили восстановить первоначальный облив многих поврежденных временем шедевров. В наши дни Рентген помог заглянуть в творческую лабораторию мастеров, представить себе процесс возникновения художественных произведений. Совместными усилиями последних поколений исследователей было раскрыто множество новых областей истории искусства, многим мастерам была возвращена их незаслуженно забытая слава.

Но эта научная работа протекала в тесной связи с художественной жизнью и творческими успехами живого искусства. Открытия последних лет оказались такими плодотворными лишь потому, что труды археологов и реставраторов сопровождались развитием художественного творчества; открытые памятники приобрели все свое значение лишь потому, что люди стали замечать в них идейный смысл и художественную ценность и понимать их.

Развитие науки об искусстве за последние двести лет тесно связано с развитием художественных воззрений; романтики открыли глаза на предшественников Рафаэля и на Рембрандта; импрессионисты помогли постижению Веласкеса; новейшее искусство научило ценить красоту архаики. В наши дни социалистический реализм сделал нас особенно чуткими к достижениям реализма в прошлом.

Правда, историк искусства не может полностью согласиться с тем толкованием старого искусства, к которому в своих исканиях призывают его мастера позднейших эпох. Всестороннее и глубокое постижение художественного явления может быть достигнуто исследователем искусства лишь на основе той исторической перспективы, в которой занимают свое место отдельные эпохи, мастера и шедевры. Потому и науку об искусстве никак нельзя отождествлять с самим искусством: их пути идут всего лишь параллельно, тесно соприкасаясь.

Но строго научное изучение искусства может стать плодотворным и проникновенным лишь при условии, если историк не забудет, что и его работа заключает в себе ядро настоящего творчества. Это условие ясно представлял себе еще Белинский. «Критика историческая, — писал он, — без эстетической и наоборот эстетическая без исторической будет одностороння, а следовательно и ложна. Критика должна быть одна, и разносторонность взглядов должна выходить у нея из одного общего источника, из одной системы, из одного созерцания искусства».

Нам известно очень мало о древнейшей поре художественного развития человечества. Достоверные сведения о нем незначительны, особенно в сравнении с позднейшими периодами. Правда, до нас дошли примечательные памятники первобытного искусства. В Западной Европе они известны в довольно большом количестве. Но время их возникновения, жизненные условия, которые их породили, остаются и до сих пор предметом предположений исследователей. Ни один из других периодов истории искусства не вызывает таких горячих споров, как древнейший период. Предметом спора служат основоположные вопросы. Берется под сомнение самое существование искусства на заре человеческой культуры. Споры эти в значительной степени вызваны скудностью имеющихся в распоряжении ученых и не подлежащих сомнению исторических данных. Исследователи вынуждены итти зыбким путем аналогий с позднейшими периодами.

Однако, как ни заманчивы попытки представить себе искусство древнейшей поры с той же полнотой, как искусство позднейших периодов, более благоразумно отказаться от предположений, но остаться в пределах надежных фактов. Мы можем утешиться: как ни мало мы знаем об этом периоде, все же это значительно больше, чем то полное неведение, в котором находилась наука еще около ста лет тому назад.