Дональд Томпсон - Как продать за $12 миллионов чучело акулы. Скандальная правда о современном искусстве и аукционных домах

История франко-швейцарского коллекционера Жана Пьера Лемана показывает, до чего может дойти увлеченный человек в желании получить картину. Леман занимался коллекционированием тридцать лет, его дома в Нью-Йорке и Гштааде были полны произведений искусства. Его жена Рейчел Леман — совладелица галереи Леман — Мопен в Челси. Что ни говори, это серьезный и известный коллекционер.

Леману очень хотелось приобрести работу Жюли Меретю, тридцатипятилетней художницы из Гарлема, эфиопки по происхождению; ее «Эмпирическая конструкция» выставлена в нью-йоркском Музее современного искусства рядом с «Обелиском» Барнетта Ньюмена. Имя Меретю присутствует в любом списке художников, работы которым могут не потерять своего значения и поколение спустя. Оказавшись в самом конце очень длинного списка ожидания, Леман решил, что нашел обходной путь. Он вложил 70 тысяч долларов в нью-йоркскую галерею «Проект», которая представляет Меретю. В контракте значилось, что Леман должен получать 30% скидки на все покупки в «Проекте», пока общая сумма скидок не достигнет 100 тысяч долларов. Сама по себе скидка для него не имела особого значения; стоило попросить, и он без всякого контракта получал скидку 10—20%. Для него важно было, что с этим контрактом он получал право выбора на любые работы, продаваемые галереей, — включая, как он считал, картины Жюли Меретю.

Оказалось, однако, что он приобрел право выбора на все, кроме Меретю. Везде, где спрос превышал предложение, галерея продавала картины только избранным; любимым клиентам, музеям и некоторым иностранным галереям. За три года галерея «Проект» продала сорок работ Меретю Джею Джоплину из «Белого куба», нью-йоркскому дилеру Джинн Гринберг-Рогатин, которая, в свою очередь, предоставила работы Меретю для персональной выставки в Центре искусств Уокера в Миннеаполисе, и Майклу Овицу, члену совета MoMA, среди прочих. За все это время только один покупатель заплатил полную цену по прайсу. Скидки для остальных доходили до 40%.

Леман узнал, что галерея, по всей видимости, пообещала половину будущих работ Меретю «Белому кубу», треть — берлинской галерее Карлье-Гебауэр, еще треть — Джинн Гринберг-Рогатин, и к тому же продала еще четырем коллекционерам право первого выбора. Леман подал на галерею в суд; его дело — Леман против The Project Worldwide — стало первым судебным процессом, где истец пытался через суд реализовать свое право на покупку произведений современного искусства. Леман выиграл процесс и получил право приобрести за 17 500 долларов небольшую картину Меретю «Система цитат» (Excerpt Regimen). Он получил также 1,73 миллиона долларов в порядке компенсации за ущерб — ведь дилер Кристиан Хейе за отказ продать Леману картину был признан виновным в нарушении контракта с ним. Леман заключил с Хейе полюбовное соглашение, по которому тот оплатил судебные издержки, но не платил за ущерб, зато Леман, надо понимать, получил право на покупку в будущем множества произведений Меретю.

Многие списки ожидания нужны в основном галерее для саморекламы: это всего лишь более тонкий способ повесить на картины — вполне возможно, непроданные — красный ярлычок с надписью «продано». Владельцы галереи с удовольствием объявляют, что такой список имеется, но не говорят, сколько в нем коллекционеров (или кто конкретно). Бывает, что в списках значатся люди, обладающие «правом первого просмотра», а некоторые имена представляют тех, кто просто хочет показать окружающим, что он «тоже в игре». Конечно, списки ожидания на таких художников, как Меретю, Джон Каррин. Сесили Браун, Дэмиен Херст и Маттиас Вайшер, совершенно настоящие, из категории «я куплю что угодно не глядя, как только появится!». Иногда списки возникают просто потому, что художник, на работы которого есть спрос, работает медленно. Говорят, что, когда Чарльз Саатчи покровительствовал Дженни Сэвиль в начале ее карьеры, он не разрешал ей выдавать на продажу больше шести картин в год. После распродажи в 1999 году ее шоу у Гагосяна у Сэвиль сформировался список из двух десятков желающих — работы при таких темпа на 3—4 года.

Вообще, списки ожидания оказывают громадное влияние на уровень и сложность оценки произведений искусства. Рассмотрим, к примеру, современного немецкого художника Маттиаса Вайшера, члена группы художников лейпцигской Академии визуальных искусств (Hochschule fur Grafik und Buchkunst Leipzig) и одного из тех, кто больше всего выиграл в результате активной саморекламы этой группы. Вайшера представляет берлинская галерея Eigen + Art; галереей владеет дилер Герт Гарри Джуди Любке, известный тем, что всегда контролирует, сколько картин создают его художники в год и кому позволяется приобретать их.

Большие картины Вайшера в 2004 году были оценены в 22—25 тысяч евро, и картину «Без названия» (Ohne Titel) (2003) приобрел частный коллекционер. Покупатель почти сразу же передал ее лондонскому отделению «Кристи» для октябрьского аукциона 2005 года. Изображение интерьера комнаты (холст, масло, 75x90 см) у «Кристи», исходя из галерейной цены, получило эстимейт в 18—22 тысячи фунтов. На аукционе два немецких коллекционера чуть не подрались за эту картину; в результате полотно ушло за 210 тысяч фунтов, в десять раз дороже галерейной цены.

Что было делать Герту Любке? Если поднять цену до аукционной, останется очень мало коллекционеров, готовых приобретать эти картины — ведь коллекционеры ожидают, что цена будет повышаться понемногу, небольшими шажками, а не сразу в десять раз. Но если дилер будет продавать картины во много раз дешевле того, что они могут принести на аукционе, он рискует тем, что спекулянты будут покупать их и тут же выставлять на аукцион.

Дилеры ужасно не любят подобных ситуаций. Нью-йоркский дилер Андреа Розен и лондонская галерея Haunch of Venison, да и не только они, борются со спекуляциями при помощи особых соглашений о перепродаже, в которых указывается, что в этом случае покупатель должен сначала предложить произведение искусства галерее. В теории это делается для того, чтобы работы не уходили сразу на аукцион по цене, нарушающей всю оценочную схему дилера, и чтобы галерея могла просветить нового покупателя в отношении художника и его работ. Кроме того, галерея получает при этом процент с перепродажи, которым иногда делится с художником. Как правило, соглашением о перепродаже сопровождаются только сделки с произведениями модных художников, но иногда они распространяются и на произведения, которые не так просто продать, — ведь сам факт заключения такого соглашения подразумевает, что спрос на этого художника превышает предложение. В результате покупатели не могут получить при перепродаже наилучшую возможную цену, потому что могут продавать только галерее.