Кристофер Лаверти - Мода в кино. От Givenchy для «Завтрак у Тиффани» до Prada в «Отель „Гранд Будапешт“»

Уверенная в себе американская девушка в наряде от Кельвина Кляйна появилась и в фильме «Дьявол носит Prada» (2006). Художник по костюмам Патрисия Филд выбрала платье из хлопкового джерси этого бренда для начинающей журналистки Андреа Сакс (Энн Хэтуэй). Большинство ансамблей Андреа – это Chanel. Они роскошные, но сковывают движения и подходят только для того, чтобы постукивать ключами о стойку или потягивать обезжиренный латте. На этот раз Филд выбрала платье от Кельвина Кляйна как исключение. В нем Хэтуэй снималась в нескольких сценах, где оно не должно было отвлекать на себя внимание зрителей, а актрисе должно было быть в нем комфортно. Костюм всегда следует рассматривать и в контексте сюжета, и с точки зрения практичности. В данном случае ни одна из сцен не должна была строиться вокруг платья Андреа, оно не было задействовано в сюжете. Кляйн умеет создавать сенсационные наряды, но лучше всего проявляет себя как практичная альтернатива художественным причудам более экстравагантных дизайнеров.

Прежде чем стать актрисой, Эли Макгро была моделью. Она работала и на Кельвина Кляйна, который одел ее для фильма «Игроки». На этом фото на ней типичная шелковая рубашка в стиле унисекс от Кельвина Кляйна. Paramount/ The Kobal Collection

Алисия Сильверстоун в знаменитом платье с прозрачной рубашкой от Кельвина Кляйна из фильма «Бестолковые». Paramount/ The Kobal Collection

Энн Хэтуэй в зеленом платье из джерси, предоставленном Кельвином Кляйном для фильма «Дьявол носит Prada». Художник по костюмам Патрисия Филд добавила кожаный пояс в качестве неброской визуальной детали. 20th Century Fox/The Kobal Collection/Barry Wetcher

Жижи (1958)

Моя прекрасная леди (1964)

В ясный день увидишь вечность (1970)

Сесил Битон за работой над дизайном костюма, 1940 год. Tunbridge-Sedgwick Pictorial Press/ Getty Images

Сесил Битон создал все костюмы для Барбры Стрейзанд в исторических кадрах фильма «В ясный день увидишь вечность», хотя многие из его творений были вырезаны из финальной версии ленты. Paramount/The Kobal Collection

Сэр Сесил Битон известен в первую очередь как фотограф, но, кроме этого, он был значимым художником, актером, модельером и художником по костюмам.

В тридцатые годы и позднее, когда Битон переехал в Голливуд, вы не могли считаться знаменитостью, если он не сделал ваше фото. Подход Битона заключался в том, чтобы сделать все идеальным. Живи он сейчас, то как фотограф он, скорее всего, был бы большим поклонником фотошопа. Его снимки самых известных лиц двадцатого века всегда льстили им. Многие из его работ были опубликованы в журнале Vogue. Битон получил официальный заказ на фотопортреты британской королевской семьи. Он был амбициозным и постоянно двигался вперед: покорив одну индустрию, обязательно начинал добиваться признания в другой. Поиск совершенства привел его к созданию костюмов для экрана и сцены. Его дебютом в качестве художника по костюмам стал дизайн нарядов для благотворительных утренников. Но над костюмами для фильмов Битон начал работать только после Второй мировой войны. Это явно давалось ему так же легко, как и все остальное, в чем он пробовал свои силы. Он дважды получил «Оскара» как художник по костюмам – за фильмы «Жижи» (1958) и «Моя прекрасная леди» (1964).

Битон был художником по костюмам для бродвейской постановки «Моя прекрасная леди». И в костюмах для Одри Хепберн в роли Элизы Дулитл и Рекса Харрисона в роли профессора Хиггинса в экранизации Джорджа Кьюкора он сохранил ту же гиперболизированную эдвардианскую эстетику, которую выбрал для сцены. Битон также являлся арт-директором фильма, что было в высшей степени необычно, хотя, учитывая его мастерство, абсолютно оправданно. Роль Элизы предполагает преображение: неотесанная цветочница превращается в очаровательную светскую девушку. Ее гардероб настолько экстравагантен, что становится почти фантастическим. Воссоздавая исторические костюмы, Битон достоверно копировал форму и общий стиль, а декоративные детали усиливали ощущение невероятной роскоши. Это относится не только к костюмам Элизы. Рекс Харрисон носит в фильме исторически верные открытые туфли из черной лакированной кожи с шелковыми бантами, которые дополняют его великолепную вечернюю фрачную пару.

Сцена на скачках в Аскоте стала воплощением пышности и великолепия фильма. Не только у Одри Хепберн невероятные платье, шляпа и зонтик. Для каждой из 400 актрис, занятых в этом эпизоде, было создано свое платье, а не просто взято для съемок из костюмерной студии. Битон знал, что звезда картины – Хепберн, но каждая из актрис массовки тоже должна была блистать. В качестве основы для дизайна Битон использовал костюмы печально известного «Черного Аскота» 1910 года, когда зрителей на скачках обязали одеться в черное в знак траура по умершему королю Эдуарду VII. Хотя Битон отходит от исторических фактов в смысле цвета, разбавляя палитру белым и серым, форма платьев остается неизменной. Это была минимальная уступка, чтобы «приглушить» силуэты 1910-х годов. Для многих платья Хепберн в «Моей прекрасной леди» воплощают суть костюмного фильма: это грандиозные наряды, которые вы никогда не смогли бы носить в реальной жизни. Сцена скачек в Аскоте, без сомнения, обеспечила Битону премию Академии (он получил «Оскара» и как арт-директор), но платье Хепберн могло бы сделать это и в одиночку. Пожалуй, в истории кино не найдется более роскошного костюма. Ансамбль включал в себя льняное нижнее белье, украшенное тонким кружевом и вышитым вручную цветочным узором. Платье отделано бархатом в черную и белую полоску и дополнено таким же огромным полосатым бантом над левой грудью. Завершает образ широкополая шляпа, украшенная отделкой из черно-белого полосатого бархата и увенчанная искусственными анютиными глазками и страусовыми перьями. Платье объявляет о появлении Элизы в роли леди, хотя и сковывает стройную фигуру Хепберн жесткими рамками эдвардианского силуэта, который не предполагает для дамы возможности присесть или поесть в свое удовольствие. На самом деле никто не смог бы носить такое платье и нормально функционировать, но это несущественно. Этот наряд имеет символическое значение и с точки зрения повествования, и как эмблема самого Голливуда – воплощенного ухода от реальности.