Алан Сепинуолл - Клан Сопрано

Хотя Кейтлин и Трейси очень разные люди, их нарративные функции сходны: они доставляют проблемы другим, испытывая границы их эмпатии на прочность. Но Кейтлин — обеспеченный ребенок из Бартлесвиля, Оклахома, напуганный своим первым опытом жизни в большом городе, в то время как Трейси, происходящая из нижних слоев среднего класса, — жертва унижений, расплачивающаяся за неправильное обращение с собственным сыном. Она достаточно давно зависит от гангстеров, которые намного старше ее, и любой мог бы быть ее отцом, способным защитить ее посредством любви и денег, оградить ее от худшего в жизни.

Однако, если Трейси ищет симпатии, а порой и отваживается требовать ее, пусть с криком и наивно, самая большая проблема Кейтлин в том, что она слишком близко все принимает к сердцу. Это не просто ментальное заболевание; это нечто экзистенциальное. Как современный Холден Колфилд [герой романа Джерома Дж. Сэлинджера «Над пропастью во ржи» — Прим. пер. ], она ощущает несправедливость, возможно, слишком мелодраматично, но тем не менее искренне. Она не смогла создать эмоциональный буфер между собой и окружающей действительностью. Сейчас, переехав в самый большой город США, она так потрясена существованием определенных видов боли, что, говоря о них, испытывает эмоциональный крах. Сначала она напугана смертью ребенка Линдберга, о которой она только что узнала. Она так решительно настроена считать Медоу своим лучшим другом, что, когда Медоу уезжает на пару дней домой, чтобы побыть подальше от нее, и не звонит, девушка предполагает самое худшее: «Я представила, что ты лежишь в госпитале с перерезанным горлом!» Кейтлин смотрит фильм ужасов «Уродцы» ( Freaks , 1930) Тода Брауннинга, в котором играют участники реальных цирковых представлений, в том числе и люди с физическими отклонениями; она испытывает отвращение, она напугана, но не содержанием фильма, а реакцией на него других зрителей. «Ведь ты должен сочувствовать людям с уродствами. Вот этому парню без ноги. А он прыгает на руках, — говорит она. — Почему боль других людей — это источник развлечения?»

Это ее выражение сильной эмпатии (сочувствия), воспринимаемое нами как нечто комическое, даже смехотворное, больше говорит о нашей собственной привычной черствости, чем об адекватности ее реакции. А нужно лишь попробовать посмотреть на все то, что мы делаем, глазами Кейтлин и понять, что она абсолютно искренна (хотя явно страдает) в любой из своих реакций, она не маленький ребенок, как считают Медоу и Ной. Мы просто сначала неверно воспринимаем шокирующую реакцию Кейтлин на «Уродцев» как отвращение к самим людям с физическими недостатками, но на самом деле это ее выражение симпатии к ним. Ее неуважение по отношению к личному пространству Медоу мы считаем грубостью, в то время как это проекция ее фантазии на сестринскую близость. Мы ошибочно видим в ее реакции на полураздетую, бездомную женщину, использующую газетные листы вместо нижнего белья, расизм или классовое превосходство, а ведь ее гнев касается общества, которое позволяет людям падать так низко: «Как вы можете быть так бессердечны ?» — спрашивает Кейтлин Медоу и Ноя, еле сдерживая слезы не из-за самого уличного зрелища, а из-за того, что другие равнодушны к нему.

Хотя Медоу не так холодна к Кейтлин, как Ной, она не испытывает к ней настоящего сочувствия и по большей части не обращает внимания на ее страдания. Она пытается уколоть своего отца, называя его «Мистер Понимание, у которого нет собственных проблем»; причем делает это сразу после рассказа о том, какие неудобства доставляет ей тяжелое душевное состояние Кейтлин. Медоу держится от Кейтлин подальше по той же самой причине, что и Ной, который устанавливает «границы», и ее отец, отталкивающий Трейси: как только ты начинаешь смотреть на надоедливого или трудного человека как на человеческое существо, которое не такое сильное или уравновешенное, как ты сам, ты начинаешь ощущать вину за то, что не любишь его.

«Выбрось это из головы, Кейтлин», — говорит ей Медоу, повторяя фразу, которую Тони использует всякий раз, когда кто-то плачет в его присутствии.

В серии «Университет» есть почти незаметные связи: камера движется от Ральфи, который входит в Трейси, пока она делает минет полицейскому, до появляющейся в кадре Кейтлин, которая встает с колен и шепчет: «О, Боже. Это было так ужасно». Невозможно придумать более точного и простого определения того, что мы видим.

Кейтлин в некоторых отношениях двойник Трейси. Однако и Медоу тоже ее двойник — особенно в сценах женщин с их бойфрендами. Отношение Ноя и к Кейтлин, и к Медоу (обе угроза его высокому среднему баллу) во многом напоминает отношение Ральфи к Трейси: он использует ее для секса, когда ему нужно (в частности это видно в сцене первого раза Медоу; Ной не собирается надевать презерватив, пока девушка не начинает настаивать на этом), и тут же спокойно бросает ее, как только она начинает мешать ему. Ральфи хочет войти в семью Априла посредством женитьбы; он продолжает опекать Джеки Младшего как начинающего гангстера и как приемного сына и пытается вернуть уважение, которое, по его мнению, он потерял, когда Тони обошел его с продвижением. Как только Трейси встает у него на пути, он тут же кончает с ней. И Ральфи, и Ной дурачат своих девушек, делая вид, что заботятся о них, но в конечном итоге Ной посылает Медоу, как Ральфи посылает свою шлюху, так же прерывая отношения, как Ральфи разрывает с Трейси — одним ударом просто выбрасывая ее из свой жизни.

Почти все мужчины в этом эпизоде (если не во всем сериале вообще) смотрят на женщин (если это не их матери, жены и дочери) лишь с точки зрения собственной выгоды. Когда Кейтлин объявляет, что таблетки помогают ей, если принимать их с водкой, Ной запирается в комнате (он хочет хорошо выспаться ночью), вместо того чтобы остаться и помочь. Тони относится к Трейси, по его же собственным словам, как к «работнику». Но, благодаря тонкой игре Джеймса Гандольфини, у нас возникает ощущение, что Тони, имея дело с Трейси, постоянно подавляет свои добрые импульсы. Позже (возможно, растревоженный ее признанием, что она обругала своего сына и ее саму обругали, и думая об отношениях с собственным ребенком и своем страхе передать ему гены Сопрано) он предупреждает ее: «Еще один ребенок тебе нужен так же, как гребаная дырка в башке».

И в результате она эту дырку и получает. Видя труп Трейси у ограждения, только Тони реагирует более-менее по-человечески.

— Двадцать лет, — произносит Тони, — девчонка .

— Ну да, — добавляет Поли.

Но всего несколькими мгновениями ранее Тони бил Ральфи и кричал, что тот позорит клуб, но при этом ни слова — об убийстве человека. Когда позже Мелфи на совместном с Кармелой сеансе терапии спрашивает у него, почему он так молчалив, он отвечает, что у него «работник» погиб «из-за несчастного случая на работе».