Евгений Кибрик - Объективные законы композиции в изобразительном искусстве

Значение контрастов в композиции известно с давних пор. Еще Леонардо да Винчи в своем «Трактате о живописи» обращал внимание на то, что в композиции следует сочетать контрасты: рядом с высоким ставить низкого, с толстым — худого, с одетым в бархат с его тяжелыми и мягкими складками — фигуру в шелку, дающем мелкие и острые складки, и т. п.

Говорят, что когда Микеланджело спросили, как он добивается такой мощной объемности своих фигур, он ответил, что всегда сочетает их с плоскостью, то есть с контрастом. Роль контрастов в композиции универсальна — они имеют отношение ко всем элементам композиции, начиная с характера конструктивной идеи композиции и кончая значением контраста в построении сюжета. Конструктивная идея композиции, как правило, имеет характер выразительного противопоставления. Будь это темный треугольник ладьи, рассекающей светлые воды Волги в «Степане Разине» Сурикова, или пересекающиеся диагонали, строящие подавляющее большинство композиций, — всегда это контрасты.

Декоративное целое композиции также строится на выразительном контрасте — чаще всего светлого пятна на темном фоне или темного на светлом. В течение столетий так строился живописный портрет — освещенное лицо на темном фоне. В «Девочке с персиками» Серова, наоборот, на светлом фоне — смуглый силуэт лица. Тоже контраст. <���…>

Большое в сопоставлении с малым кажется еще больше. Также существенна роль противопоставления положений в построении сюжета композиции. Что может быть контрастней крестьян, заключенных в арестантском вагоне, и вольных голубей на перроне? Это контраст положений, на котором построена картина Ярошенко «Всюду жизнь» [внизу]. Не менее контрастны грязный, скорченный на земляном полу цеха рабочий рядом с фабрикантом, богато и пышно одетым, сверху вниз оглянувшимся на рабочего на картине Иогансона «На старом уральском заводе». И второй, важнейший, психологический контраст в той картине: умный, полный сознательной ненависти взгляд рабочего противоречит его жалкому положению и поэтому особенно выразителен.

Фигура Ленина на известном памятнике Манизера в г. Ульяновске особенно крепко, уверенно и энергично стоит, потому что преодолевает напор ветра. Ленин как бы выходит победителем в столкновении с противоборствующей силой. Этот контраст выражает идею памятника.

Активное, идейное искусство, одухотворенное страстным убеждением автора, стремится к контрастам. Немыслим плакат вне контраста, ибо плакат всегда что-то утверждает, призывает к чему-то зрителя.

Искусство, лишенное больших мыслей и чувств, обращающееся к узкому кругу ценителей, часто избегает контрастов, удовлетворяясь изысканной вялостью бесконтрастных решений. Контраст, противопоставление — движущая сила композиции. Контрасты характеров, состояний, величин — контрасты близкого и далекого, света и тени, объема и плоскости составляют ту область, от которой зависит энергия, воздействующая сила, выразительность композиции. Отсутствие же контрастов, сочетания в композиции подобных элементов инертно, вяло и порождает серое, скучное, нехудожественное произведение. Поэтому я думаю, что борьбу противоположностей, как сочетание контрастов, можно считать одним из основных законов композиции.

Борьба разнообразных контрастов сообщает композиции внутреннюю динамику, но этого мало. Композиция должна заключать в себе движение в буквальном смысле слова, ибо жизнь — это бесконечное движение. Особенность изобразительного искусства в том, что запечатлевает оно всегда один момент, а призвано передавать жизнь движущуюся, развивающуюся, беспрерывно изменяющуюся. Думаю, что законом композиции является передача в одном кульминационном моменте движения признаков предыдущего и последующего состояния. Только таким путем возможна передача движения, жизни в изобразительном искусстве. Это в одинаковой степени относится и к трактовке сюжета, и к трактовке каждой отдельной фигуры в композиции. Несоблюдение этого закона непременно ведет к застылости, к положениям, символизирующим движение, но лишенным жизни, навечно остановившимся, пусть даже в динамичных позах; к сюжетам, трактованным по образу «живых картин» в инсценировках. Поэтому законом композиции, я думаю, нужно считать непременное понимание художником того, что предшествовало изображаемому моменту и что за ним должно последовать. Это относится и к сюжету в целом, и к каждой отдельно взятой фигуре. Без этого невозможно найти тот, единственный кульминационный момент, который позволит передать движение, развитие.

Но в первую очередь так должна пониматься сама тема, ее главный смысл, идея произведения. Для советского художника это означает способность понимать жизнь в ее революционном развитии, уметь видеть черты постоянного отмирания старого и нарождения нового в действительности. Так понимал жизнь в своих лучших вещах Иогансон, и это самая ценная черта его картин «Допрос коммунистов» и «На старом уральском заводе». Их содержание в том, что исторически неизбежна победа пролетариата в результате жестокой классовой борьбы и революции. Такова динамика идейного замысла обеих картин. <���…>

Восприятие жизни в ее развитии, радостное приветствие нового отличает лучшие композиции Пименова. И в картине «Новая Москва», и в картине «Свадьба на завтрашней улице» [картина показана внизу] отчетливо проявляется восприятие жизни художником в ее развитии. Он замечает в жизни не только привлекательные для него «живописные» мотивы, но видит стремительное развитие, создающее лучшие формы жизни, воспитывающее духовно богатых людей, видит смысл исторического процесса, происходящего у него на глазах, поэтому всегда так художественно своеобразно его творчество. <���…>

Мне кажется, это очень типичные примеры идейного замысла, выраженного через динамический сюжет, взятый в его развитии. Что касается движения отдельно взятой фигуры, то классическим примером динамичной фигуры может служить «Дискобол» работы Мирона. Из многих положений, из которых складывается движение человека, мечущего диск, скульптор выбрал такое, в котором, кроме предельного физического напряжения, ясно чувствуется как предыдущее положение тела дискобола, так и непременный бросок, которым должно разрядиться его напряжение. Будь это выражено менее точно, получилась бы просто скрюченная фигура, вместо полного жизни «Дискобола».