Елена Грицак - Флоренция и Генуя

Леонардо да Винчи. Повешенный Бернардо ди Бандино Барончелло. Рисунок, 1479

После этой драмы перестала существовать старинная флорентийская фамилия Пацци. Знатный, богатый и, к несчастью своему, слишком амбициозный род происходил от рыцаря-крестоносца Паццино, который в 1099 году в числе первых перелез через иерусалимскую стену, получив за то 2 обломка храма Гроба Господня. Прославив себя, доблестный воин поделился славой с родным городом, возложив реликвию в основанной Карлом Великим церкви Сантиссима-Апостоли, где она хранится до сих пор. Еще одним замечательным деянием этого семейства стало возведение фамильной капеллы в Санта-Кроче, которую по заказу банкира Андреа Пацци построил великий Брунеллески.

После заговора, когда началась масштабная охота на родственников убийц, люди, торжествуя, носили растерзанные тела Пацци по улицам, насадив на копья или волоча за волосы. Франческо вытащили из дома раздетым, отвели во дворец и повесили в окне рядом с другими заговорщиками.

Пострадал даже прах ни в чем не повинного Андреа, чьи кости выкопали из могилы и выбросили в реку. Через несколько дней резни от Пацци остались только воспоминания: почти всех членов семьи убили, их городские дома и поместья конфисковали, а фамильный герб с изображением дельфина запретили навсегда.

В дальнейшем жизнь Лоренцо Великолепного дважды подвергалась опасности. На него покушались Баттиста Фрескобальди, напавший в церкви Карлине, и Бальдинотто да Пистойя – прямо в доме. И вновь заговорщики были казнены, а правителю удалось не только уцелеть, но и упрочить свое положение, став личностью неприкосновенной, согласно собственному закону. «Сосуд всех добродетелей», как подписал его посмертный портрет Джорджо Вазари, умер в роковом для семьи апреле 1492 года, покинув свет после долгой и мучительной болезни в возрасте 43 лет. Современники отмечали, что «никогда еще Флоренция и вся Италия не теряла гражданина, столь прославленного мудростью и столь ценимого своим отечеством. Едва он испустил дух, небо дало явные знамения бедствий, которые должна была породить его кончина, как-то молния, ударившая в купол собора».

Капелла Медичи – самое трагическое творение Микеланджело

Лоренцо, так и оставшегося простым гражданином, похоронили на кладбище, но в 1534 году прах перенесли в фамильный склеп при церкви Сан-Лоренцо. Здание капеллы, иначе называемой Новой ризницей (итал. Sacrestia Nuova), вместе с частью убранства считается самым трагическим творением Микеланджело и одним из наиболее значительных произведений мировой культуры. Мастер получил заказ после очередного переворота, испытав тяготы осады, затратив много душевных и физических сил, едва не расставшись с жизнью при защите Флоренции и многострадальных Медичи, которых вновь пытались свергнуть. Он приступил к работе, будучи в тяжелой депрессии, разочарованный в людях и с не присущим себе мистицизмом обратившийся к Богу, не случайно в статуях капеллы отразились переживания, выпавшие в тот период на долю и самого Микеланджело, и его родного города.

Возведенная им пристройка к церкви Сан-Лоренцо получилась, согласно замыслу, небольшой, но высокой, с кессонным куполом и световым фонарем. Три стены зала ваятель решил занять гробницами, поскольку четвертая, с глубокой нишей, была отведена для алтаря: священнику при чтении заупокойных молитв надлежало стоять спиной к стене, а лицом к надгробиям. Напротив алтаря, у гладкой белой стены в невысоком саркофаге без всяких украшений были погребены Лоренцо Великолепный с братом Джулиано. Их покой и поныне охраняют статуи печальной Мадонны с младенцем, святого Козьмы и святого Дамиана. Библиотека Лауренциана и капелла Медичи оказались последними флорентийскими работами Микеланджело. Он надолго пережил покровителя и, по выражению Вазари, «обретя друга своего таланта» в лице папы Климента VII из того рода, все же покинул любимый город. Его жизни ничто не угрожало, просто мастеру-республиканцу не нашлось места в монархическом государстве, каким вскоре стала Флоренция. Он скончался в Риме и был с большими почестями погребен в храме Сант-Апостоло. Папа Пий IV собирался воздвигнуть ему памятник в соборе Святого Петра и не хотел слушать о перенесении праха своего любимца во Флоренцию, о чем его просили послы герцога Тосканского Козимо. В свое время Лев X пытался вернуть покоившиеся в Равенне останки Данте, но получил отказ: совет этого города заявил, что не отдаст даже мертвого поэта тем, кто так жестоко обходился с ним при жизни. Без ответа остался и запрос по поводу Микеланджело, однако в этом случае герцогский посланник не стал долго просить, тайно пробрался в гробницу, где лежало едва остывшее тело скульптора, и, велев упаковать его так, как купцы паковали тюки с товаром, вывез во Флоренцию.

Микеланджело. Мраморная статуя над саркофагом Джулиано Медичи, герцога Немурского, 1526–1533

Микеланджело. Мраморная статуя над саркофагом Лоренцо Медичи, герцога Урбинского, 1524–1531

«Для устройства похорон и пышных погребальных церемоний были избраны живописцы Бронзино и Вазари, скульпторы Челлини и Амманати, люди с незапятнанными именами и в своем искусстве славные. Микеланджело упокоился там, где хотел, то есть в Санта-Кроче, где лежали его предки». Описывая похороны великого ваятеля, Джорджо Вазари с нескрываемым восторгом поведал о том, как он, будучи старым и больным, «принялся за глыбу мрамора, чтобы высечь круглые статуи выше человеческого роста (композиция “Оплакивание Христа” с Никодимом) и мертвого Иисуса для собственного удовлетворения и препровождения времени, поскольку не мог оставаться без дела. Как он сам говорил, работа молотком сохраняет в теле здоровье. Последнее творение осталось незавершенным и претерпело много невзгод…». Считается, что в образе Никодима скульптор запечатлел себя, помимо того, изобразив изменения в искусстве Флоренции, медленное движение вниз, к упадку и ничтожеству.

В капелле Медичи Микеланджело творчески развил идеи Филиппо Брунеллески – создателя Старой сакристии, – но представил союз скульптуры и архитектуры намного более гармонично, чем предшественник. «Он думал подражать, но создал нечто, весьма отличное, удивив новизной столь красивых карнизов, капителей и баз, дверей, ниш и гробниц. И вольности эти весьма приободрили тех, кто, увидев его работу, начал ему подражать; после чего в их украшениях появились новые выдумки, скорее как причуды, чем согласно разуму или правилам. Поэтому художники ему бесконечно и навеки обязаны за то, что он порвал узы и цепи в тех вещах, которые они неизменно создавали на единой проторенной дороге» (Джорджо Вазари).