Николай Борисов - Иван Калита

Живший в Твери земляк Феодора, выходец из Византии игумен Иван Цареградец, решил увековечить мученичество постройкой каменной церкви. Вслед за известием о гибели Феодора летопись сообщает: «Того же лета совершена бысть и свещена церковь камена во Твери во имя святаго Феодора, юже соверши и украси игумен некий, именем Иван Цареградец» (22, 188). Феодоровский монастырь, в котором игуменствовал Иван Цареградец, был расположен на островке у впадения речки Тьмаки в Волгу, прямо под стенами тверского кремля. Строительство каменного храма велось, несомненно, под надзором тверского епископа Варсонофия – ставленника митрополита Петра. Второй каменный храм Твери стал памятником всем христианам-мученикам, павшим от рук иноверцев.

Еще большую опасность, чем мусульманство, представляли для русского православия всевозможные ереси. В 1313 году митрополит Петр должен был созвать поместный собор для осуждения взглядов новгородского протопопа Вавилы. Уникальное известие об этом соборе (смешанное, впрочем, с сообщением о переяславском соборе 1310 года) содержится в «Истории Российской» В.Н. Татищева. «Того же лета явися в Новеграде еретик Вавила, протопоп новогородский, к нему же присташа мнозии от причта церковна и мирян, и епископ тверский Андрей помагаше има, глаголя: „Се яко рай на земле погибе“; и святый ангельский монашеский чин ругаху безбожным и учением бесовским именоваху. И мнозии, от инок изшедше, оженяхуся. Преосвясченный же митрополит Петр созва на Переславль собор велий, быша ту всии епискогш, игумены, попы, диаконы и чернцы, и от патриарха Афанасия клирик ученый. И многу прению бывшу, и едва преосвясченный Петр, митрополит Киевский и всея Руси, от божественного писания и помосчию и заступлением князя Ивана Даниловича преодоле и проклят того еретика; а сам иде по градом, поучая право вериги, и укроти молву, а смусчение диаволе прогна» (38, 72).

Интересное предположение высказал Б. А. Рыбаков. Оно касается древнерусского публицистического сборника «Влас-фимия». В нем под видом «хулы на еретиков» содержится острая критика официальной церкви. По мнению Рыбакова, новгородский протопоп Вавила, которого проклял митрополит Петр, «был одним из первых читателей (а может быть, и создателем?) полной, воинствующей Власфимии (1274 – 1312 гг.)» (117,156).

Примечательно, что согласно Татищеву Иван Калита уже в 1313 году помог митрополиту Петру в борьбе с еретиком, имевшим таких влиятельных покровителей, как тверской епископ Андрей.

Весьма сомнительную с точки зрения ортодоксального православия идею о том, что «рай на земле погибе», вслед за Андреем отстаивал и другой тверской владыка – Феодор (1342 – 1360). В 1347 году новгородский епископ Василий Калика обличал его за это в своем известном послании «о земном рае».

Среди духовных соблазнов для православных в ту пору не последнее место занимало и несторианство. Эта ересь, основателем которой был константинопольский патриарх Несто-рий (428 – 431), подверглась осуждению на Эфесском вселенском соборе в 431 году. Суть несторианства – в признании преимущественно человеческой природы Христа. Из этого следовало, что дева Мария не может быть названа Богородицей. Осужденное собором и изгнанное из западных провинций Византии, несторианство ушло на Восток и там получило значительное распространение. Среди кочевников Золотой Орды было немало несториан. И хотя прямых сведений о проникновении этой ереси на Русь не имеется, не приходится сомневаться в том, что митрополит Петр сталкивался с нею.

«Житие Петра» очень лаконично и наивно рассказывает о приезде митрополита в Москву. Святитель много путешествовал, исполняя свой пастырский долг. Он учил слову Божьему повсюду: «не токмо по градом, но и вся и везде в странах, и вся места преходя». Однажды в своих странствиях он попал в город, известный только своей «кротостию в смирении» (120, 25). Это была Москва. Здесь жил князь Иван Данилович, милостивый до святых церквей и до нищих, любивший святые книги, внимавший наставлениям духовенства. И святитель стал жить в Москве.

Вероятно, Петр прочно обосновался на своем московском подворье лишь в 1322 году. Именно тогда, после получения Дмитрием Тверским великого княжения и бегства Юрия в Новгород, Иван Данилович стал московским князем. В восточной части Кремля князь выстроил для митрополита новый обширный «двор».

Митрополит советовал Ивану возвести в Москве каменный епископский собор, подобный тем, что украшали все главные города Северо-Восточной Руси. Иван, вероятно, и сам думал об этом, но вечная нехватка средств, которые без остатка уходили на ордынские тяжбы с тверскими князьями, не позволяла приняться за дело.

Москвичи не имели большого опыта в каменном строительстве. По некоторым сведениям, еще князь Даниил построил каменный храм в Даниловом монастыре. Кроме того, археологи обнаружили остатки каменных фундаментов еще двух храмов, стоявших на Соборной площади московского Кремля (59, 148). Письменные источники ничего не сообщают о них. Летописец называет Успенский собор, построенный Иваном Калитой, «первой каменной церковью на Москве» (25,89).

Бывая в Москве наездами, митрополиты останавливались на своем подворье, располагавшемся на западной оконечности Боровицкого холма. Там, среди высоких сосен древнего бора, высилась стройная деревянная церковь Рождества Иоанна Предтечи. Предание называет ее первой церковью в Москве. Полагают, что она была поставлена на месте древнего языческого капища. В 1461 году по указу московского князя Василия Темного на смену деревянной была поставлена каменная церковь того же названия. Этот храм был, в свою очередь, заменен новым, каменным же, в 1508 году. Постояв до 1848 года, он пришел в ветхость и был разобран по распоряжению императора Николая I.

Весть о гибели в Орде князя Юрия Даниловича достигла Москвы где-то в самом конце 1325 года. А 8 февраля 1326 года, в первую субботу Великого поста, москвичи встречали гроб с телом Юрия, привезенным из Орды. В этот день праздновалась память сразу двух святых – Феодора Страти-лата и Феодора Тирона. Оба они были великомучениками, казненными за веру во времена гонений на христиан. Несомненно, князь Иван избрал день для печального действа не случайно, но после совета с митрополитом. В памяти народа Юрий должен был остаться как воин и мученик за веру. Мало кто знал тогда подоплеку его убийства. Все думали, что оно было совершено по приказу хана Узбека. Ведь убийца Юрия князь Дмитрий Тверской еще не был наказан.

Тверичи почитали князя Михаила как мученика за веру и отечество. Москва, по мысли Ивана Калиты, должна была иметь своего мученика – «невинно убиенного» князя Юрия.

Похороны новомученика Георгия (Юрия) были очень торжественными. Его отпевал сам митрополит Петр с четырьмя епископами. В это время в Москве находился новгородский архиепископ Моисей, только что поставленный в сан митрополитом, а также тверской владыка Варсонофий, прибывший на хиротонию Моисея. Вместе с ними в церемонии участвовали ростовский епископ Прохор и рязанский владыка Григорий.