Акрам Шарипов - Операция продолжается

У пехотинцев душа радовалась. Полк, в котором служил Плюснин, оставался во втором эшелоне, старый солдат принялся считать самолеты, но они все летели и летели, и не было им конца.

— Батя, что ты их считаешь? Пусть фрицы этим занимаются! — крикнул Скицко.

— Эх… вот бы Черняховский порадовался…

— Нашел, когда вспоминать!

— А я его и не забывал никогда…

— Ты, что ли, знал его? Чай вместе пили?

— Приходилось и чай…

Гул новой волны бомбардировщиков заглушил разговор. Скицко внимательно пригляделся к старому солдату.

— Батя, не заливаешь?

Тот молча протянул свою солдатскую книжку. Молодой боец широко раскрыл глаза от удивления.

— Что же ты до сих пор молчал? Расскажи, как погиб командующий!

— Из-за нас погиб. Очень переживал за потери. С передовой не вылезал, все искал, где сподручней пройти пехоте…

— А ты что смотрел?..

— Кто ж его удержит? Говорят, сам Сталин запрещал! А он все хотел видеть своими глазами, чтобы бить врага наверняка! Потому и был любимцем солдат. Наш теперешний командующий тоже его любил…

Один из наших бомбардировщиков пронесся совсем низко, заглушая все звуки шумом моторов. Друзья замолчали. Над противником, сменяя друг друга, непрерывно висело более сотни самолетов. Обычно фронтовое объединение не получает более двух воздушных армий на усиление. Теперь их было четыре. Самолеты 1-й, 3-й, 15-й воздушных армий и тяжелые бомбардировщики 18-й армии дальней авиации наносили удары по фашистским войскам в Кенигсберге с целью лишить их возможности маневрировать между оборонительными секторами. В течение часа более пятисот бомбардировщиков непрерывно атаковали оборонительные сооружения, резервы и пункты управления противника. За это время было сброшено около четырех тысяч бомб общим весом более пятисот тонн.

Над городом поднялся полуторакилометровый столб черного дыма, подсвечиваемый снизу сполохами взрывов. С грохотом рушились железобетонные укрепления, взлетали в воздух склады с боеприпасами, обваливались укрепленные здания. В бомбоубежищах оказались погребенными под развалинами целые подразделения гитлеровских солдат и офицеров. Моральный дух фашистского гарнизона был сломлен.

Верховный Главнокомандующий, несмотря на свою занятость делами на берлинском направлении, пристально следил за ходом кенигсбергского сражения. В помощь маршалу Василевскому он направил своего представителя — командующего Военно-Воздушными Силами Красной Армии главного маршала авиации А. А. Новикова, который лично руководил боевыми действиями тяжелых бомбардировщиков с командного пункта фронта.

Соединения генерала Галицкого, наступающие с юга, и генерала Белобородова, штурмующие Кенигсберг с севера, продвигаясь навстречу друг другу, прорвали первую оборонительную линию. Расстояние между ними сократилось до восьми километров.

Взводные и ротные агитаторы доводили до солдат сведения не только о каждом пройденном километре, но и о положении на других фронтах. Красная Армия вела гигантское наступление: 1-й Белорусский фронт расширял плацдарм на Одере, 1-й Украинский наступал в Силезии. Войска союзников форсировали Рейн.

На следующий день гарнизон Кенигсберга продолжал оказывать упорное сопротивление в надежде на помощь земландской группировки, главных сил 4-й немецкой армии генерала Ф. Мюллера. Маршал Василевский, предусмотрев это, еще 6 апреля приказал Людникову ликвидировать коридор между Кенигсбергом и Земландским полуостровом. В первый день 39-я армия продвинулась по направлению к устью реки Прегель всего на четыре километра, но перерезала железную дорогу. Немецко-фашистское командование бросило сюда 5-ю танковую дивизию. Развернулись ожесточенные бои на коммуникациях между Кенигсбергом и Пиллау. Вражеская танковая дивизия имела задачу прорваться к Кенигсбергу. На второй день она предприняла около двадцати контратак. Соединения 39-й армии успешно их отразили, но продвинуться дальше не смогли.

Не легче приходилось и войскам Галицкого. В течение второго дня боев ими было отбито двенадцать контратак. И все-таки наступление продолжалось: было взято три новых форта, семь железобетонных убежищ, пять дотов, сорок пять опорных пунктов. В результате оказалась прорванной вторая полоса вражеской обороны. Особо отличилась в боях 1-я гвардейская стрелковая дивизия. Впереди еще оставалась третья оборонительная линия противника.

В ночь на 8 апреля комендант крепости генерал пехоты Лаш вынужден был запросить разрешения у своего командования оставить город и прорваться на Земландский полуостров. Командующий 4-й немецкой армией генерал Мюллер категорически отверг эту просьбу, приказав любой ценой удерживать крепость. Такова была установка Гитлера.

Командование кенигсбергского гарнизона предпринимало отчаянные попытки противостоять войскам Галицкого и Белобородова. Ряд частей с менее угрожаемых участков фронта был переброшен в южную часть Кенигсберга, в район Амалиенау.

На командный пункт 11-й гвардейской армии в населенный пункт Шенмор прибыл маршал Василевский. Детально ознакомившись с обстановкой, он пришел к выводу, что основные усилия необходимо перенести на левый фланг армии, в направлении на Амалиенау. Приказал в течение ночи форсировать реку Прегель, а с утра 8 апреля нанести мощный удар по противнику, наступая навстречу 43-й армии, чтобы совместно с ней окружить врага в Кенигсберге и отрезать его от главных сил 4-й немецкой армии.

Наступил третий день штурма. Генерал-полковник Галицкий во исполнение приказа командующего фронтом решил нанести главный удар 36-м гвардейским стрелковым корпусом генерал-лейтенанта П. К. Кошевого, к концу дня овладеть центром города и закрепиться на рубеже: пруд, Обер-Тайх, Зоопарк, Амалиенау. Если утром две красные стрелы, охватывающие кенигсбергский гарнизон с севера и юга, сходились лишь на топографических картах, то во второй половине дня они должны были сомкнуться на западной окраине города.

Погода резко ухудшилась. Всю ночь валил снег с дождем. Немцы открыли шлюзы и затопили окрестности Кенигсберга. Топи стали дополнительным препятствием на пути к городу. Пехотинцы грузили на плоты минометы, станковые пулеметы, боеприпасы и по пояс в воде преодолевали топь под прикрытием огня артиллерии. Впереди была еще более серьезная водная преграда — Прегель. Штатные переправочные средства из-за бездорожья отстали, у берега можно было найти лишь разбитые лодки, полуобгоревшие баржи. Первыми форсировать широко разлившуюся реку выпало на долю воинов генерала Кошевого, смелого и энергичного командира корпуса. Сражение развернулось, когда утренняя мгла еще висела над землей. От разрывов снарядов и мин вражеский берег заволокло дымом. В ответ гитлеровцы открыли бешеный огонь из фортов и дотов. Подавить их с закрытых позиций артиллерия не могла. Красная ракета с наблюдательного пункта генерала прорезала мутное небо. Сигнал атаки!