Акрам Шарипов - Операция продолжается

На командном пункте фронта напряжение не спадало. Маршал Василевский обратил внимание на бледное, осунувшееся лицо Макарова.

— Нездоровы, Василий Емельянович? Прибалтийская погода сказывается?

— Да, погодка неважная. И вы, наверное, продрогли в дороге. Может быть, немного коньячку?

— Не до этого.

— Сегодня ровно два месяца со дня гибели Ивана Даниловича…

— В таком случае не откажусь. Исключительной души был человек, беспредельно честный коммунист!

— Не удержал я его от этой поездки, — вздохнул Макаров.

— Да, в современной войне командующий не имеет права рисковать собой. Его гибель приводит к временной потере управления, а это чревато поражением…

Прошла еще неделя. Оставалось провести последнюю операцию.

Когда Василевский возвратился на свой КП у штаба 11-й гвардейской армии, Макаров сообщил:

— Звонили из Генерального штаба. Сталин недоволен…

— Откуда же быть довольным? Мы топчемся у Пиллау, а Жуков уже на окраине Берлина!

Командующий понимал озабоченность Ставки: освобождающиеся на Земландском полуострове армии нужны на берлинском направлении, для выхода на Эльбу. Кроме того, он получил распоряжение Сталина: быть готовым в ближайшее время отбыть на Дальний Восток для руководства военными действиями против Японии. В голове маршала уже зрели планы по окружению Квантунской армии…

Василевский вызвал генерала по особым поручениям. Тот сообщил, что один из корпусов выполнил ближайшую задачу. Маршал удивился: только что он говорил с командармом Галицким, и тот доложил, что ближайшая задача еще не выполнена. Сам решил выехать в названный корпус — 16-й гвардейский, — чтобы на месте разобраться в обстановке, дать точную информацию в Генштаб и принять меры для ускорения темпов наступления. Галицкий предупреждал маршала: «Враг обстреливает позиции корпуса на всю глубину. На этом участке ждем контрудара». Советовал не рисковать. Но надо было как можно скорее высвободить из боев 11-ю гвардейскую армию.

Каждый раз, когда Александр Михайлович выезжал на передовую, Макаров волновался. Слишком свежа была в памяти гибель Черняховского. Сейчас он не хотел отпускать Василевского одного. Но тот вежливо отказал: «Василий Емельянович, вдруг товарищ Сталин позвонит, а нас обоих нет на месте».

Машина направилась к Пиллау. Весна в Прибалтике была в полном разгаре, земля покрылась зеленым ковром, день обещал быть солнечным. Асфальтовая лента автострады вывела вездеход на высоту.

Александру Михайловичу пришлось уже сменить две личных машины: первая была подбита, вторая попала в аварию. Это был третий его вездеход. В пути маршал обычно обдумывал предстоящие дела. Сейчас, в который уже раз, в его ушах прозвучал голос Верховного Главнокомандующего: «В ближайшее время будьте готовы отбыть на Дальний Восток для руководства военными действиями против Японии…» Разговор состоялся наедине, во второй половине февраля, вскоре после возвращения Сталина с Ялтинской конференции. Александр Михайлович вновь и вновь возвращался к замыслу предстоящей кампании. Местность, по которой они сейчас ехали, напоминала среднюю полосу Маньчжурии. Боевые действия войск на завершающем этапе Восточно-Прусской операции представлялись прообразом предстоящих операций на Дальнем Востоке. В памяти оживали разведданные, доставленные нашими разведчиками еще в 1942 году, — совершенно секретный план, разработанный в Токио, по которому предусматривался захват территории нашего Дальнего Востока и Сибири. Значительная часть японской армии, в том числе две трети танков, половина артиллерии, отборные императорские дивизии — сосредоточена в Маньчжурии, на границе с Советским Союзом. Предварительная оценка местности и расположения войск Квантунской армии подсказывала концентрический удар из Приморья, со стороны Забайкалья и из Монгольской Народной Республики. Такой замысел соответствовал и последним разведданным, полученным из Токио.

В Японии был создан бактериологический институт под кодовым названием «отряд 731», который развернул бурную деятельность в Маньчжурии и был нацелен на массовое уничтожение войск и населения в прифронтовой полосе.

Возможность срыва опасных планов врага маршал Василевский видел в стремительном ударе по Квантунской армии с нескольких стратегических направлений. Ему предстояло координировать действия сухопутных войск в составе трех фронтов, крупных сил авиации и военно-морского флота, с одновременной высадкой воздушных и морских десантов в тылу противника. Масштабы будущей кампании требовали колоссальной перегруппировки войск с запада на восток…

Автомобиль стало швырять на ухабах, маршал отвлекся от своих мыслей. Вдали синело Балтийское море.

Маршал еще раз перебрал в памяти распоряжения, отданные Крылову и Людникову. Как бы чего не упустить. 5-й и 39-й армиям предстояло начать погрузку в эшелоны, чтобы двинуться на войну с Японией…

Давно ли он, Василевский, командовал полком? Десять лет в Генштабе, четыре года на войне… Командующий фронтом. Теперь предстоит стать главнокомандующим Вооруженными Силами Советского Союза и Монгольской Народной Республики.

За окном машины мелькали деревья, за ними — красные крыши фольварков. До НП корпуса оставалось километра три. Позади автомобиля разорвался снаряд. Александр Михайлович приказал свернуть вправо, на полевую дорогу. Еще снаряд — впереди машины. Водителя ослепило, но он успел вывернуть руль вправо. Левее, в нескольких метрах, взметнулся новый взрыв…

Офицеры разведки 16-го гвардейского корпуса, увидевшие с НП машину, окруженную дымом разрывов, сообщили немедленно в штаб. Генерал Галицкий поспешил на место происшествия и с радостью обнаружил, что маршал жив. Ему чудом удалось спастись от гибели. Это случилось, когда до конца военных действий в Восточной Пруссии оставался всего один день…

Войска 3-го Белорусского фронта вели последние бои за Пиллау. Им предстояло еще форсировать морской пролив шириной около километра. Василевский поднял в воздух одновременно пятьсот самолетов, чтобы обеспечить форсирование этой водной преграды. На заключительном этапе боя в прорыв была введена 1-я гвардейская стрелковая дивизия Героя Советского Союза генерал-майора П. Ф. Толстикова. К вечеру 25 апреля бойцы Героя Советского Союза полковника Иванникова очистили город Пиллау от гитлеровцев.

С падением этого последнего опорного пункта был навсегда ликвидирован форпост германского империализма в Восточной Пруссии. Пришла победа, за которую отдали жизнь многие тысячи советских воинов и среди них Иван Данилович Черняховский.

Советский народ свято чтит память замечательного полководца. Решением партии и правительства ему воздвигнуты памятники в городах Вильнюсе и Виннице, город Инстербург переименован в Черняховск, колхоз в деревне Вербово Томашпольского района Винницкой области, где прошло детство полководца, назван его именем. На его родине, в селе Оксанино Уманского района Черкасской области УССР, воздвигнут бронзовый бюст дважды Героя Советского Союза.