Валерий Карбалевич - Александр Лукашенко: политический портрет

Однако не тут-то было. Уже в том заключении КС было предусмотрено, что разрешительный штамп сохранится до конца 2005 года. С точки зрения правового государства это полный абсурд. Если необходимость получения разрешения на выезд является нарушением Конституции, то оно должно отменяться немедленно после заключения КС. То, что Конституционный суд разрешил еще три года нарушать закрепленное Основным законом право граждан, — правовой нонсенс. В демократическом государстве такое невозможно в принципе.

Но дальше события стали развиваться еще удивительнее. Неукоснительное выполнение решений КС — один из важнейших принципов функционирования государства. За их игнорирование любой гражданин, чиновник, орган власти должен быть подвергнут санкциям. Однако в «народном» государстве все по-другому. Правительство не только не выполнило заключение КС, но и обратилось в суд с просьбой отменить его.

В нормальной стране такое публичное унижение КС должно бы было побудить его дать жесткую оценку позиции правительства. Но белорусский Конституционный суд принял просто изумительное решение: он согласился, что правительство может нарушать конституционные права фаждан и дальше — еще неопределенное время. Это и есть дебюрократизация по-белорусски. Конституционный суд, зависимый от исполнительной власти, ставший ее придатком, не может быть арбитром в споре гражданина и государства. Поэтому он и принял решение не правовое политическое.

Совершенно не соответствует принципу разделения властей такая практика, когда на многих заседаниях в Администрации президента, правительстве обязательно присутствуют председатели Конституционного, Верховного и Высшего хозяйственного судов. Их тоже приглашают на инструктаж. Вроде бы мелочь, но она лишний раз подчеркивает зависимость судебной власти от исполнительной. Сами судьи воспринимают это как само собой разумеющуюся процедуру.

Вопиющими с точки зрения независимости судебной власти являются факты, когда руководители судов привлекаются исполнительной властью для помощи в решении хозяйственных и политических задач, включают в состав различных штабов и пр. Например, Лукашенко возложил на председателя Высшего хозяйственного суда В. Бойко обязанности контроля над ходом работ по переработке промышленных рассолов в зоне Припятского прогиба. А председатель Верховного суда В. Сукало и председатель Конституционного суда Г. Василевич включались в пропагандистские группы для поездок по регионам и агитации в поддержку политического курса властей. Руководитель суда как чиновник для поручений у главы государства — это классика белорусской правовой системы.

Таким образом, функция судебной власти в Беларуси иная, чем в правовом государстве. Юрист С. Левшунов оценивал ее так: «Очевидно, что в сегодняшних белорусских условиях осуществление правосудия приоритетом не является. Белорусская судебная система является по преимуществу лишь инструментом обеспечения текущих политических нужд главы государства». Иллюстрацией этого могут служить многочисленные примеры судебных процессов в отношении представителей оппозиции. Кстати, отсутствие независимости суда было зафиксировано в документе Комитета ООН по правам человека.

«Правовой беспредел», установившийся в стране в первые годы правления Лукашенко, в последующие годы последовательно усугублялся. Даже если говорить о законодательном регулировании общественных отношений, то и здесь профессионалы высказывали озабоченность. Известный белорусский юрист В. Боровцов так характеризовал ситуацию в этой сфере: «У нас же система законов настолько запутанная, неструктурированна. что вместо четкой иерархии получается какая-то круговая лестница, поднимаясь по которой, легко оказаться вообще непонятно где».

При Лукашенко в Беларуси была отменена общепризнанная в мире норма юриспруденции: закон не имеет обратной силы. Многие правовые акты, в том числе регулирующие экономические отношения, вступают в силу задним числом или распространяются на предшествующий им период времени. Самым скандальным примером является «дело нотариусов». В 1998 году Конституционный суд признал незаконным постановление правительства, принятое в 1993 году, на основании которого работали частные нотариусы. Но именно последние были за это наказаны. На основании декрета 1998 года Лукашенко приказал взыскать с частных нотариусов госпошлины начиная с 1993 года. 110 человек в одночасье оказались должниками и были вынуждены выплачивать государству огромные суммы, продавать имущество и пр.

Поскольку законы государственными институтами и их руководителями исполняются выборочно, право перестало быть регулятором общественной жизни, отсутствуют понятные для граждан правила игры, а грань между законом и беззаконием стала призрачной, то виноватыми становятся все.

Прежде всего это относится к экономической сфере. В условиях, когда многочисленные президентские декреты, постановления правительства и отдельных ведомств, устные указания высших и местных руководителей противоречат друг другу и существующим законам, работать без нарушений и тем более работать хорошо просто невозможно. Все экономические субъекты загнаны в «полутень», вынуждены работать в «серой зоне» на зыбкой грани между законом и его нарушением. В отношении практически любого руководителя легко можно «накопать», было бы желание или команда сверху. Например, согласно данным Комитета государственного контроля, в 2004 году у 99 % проверенных субъектов хозяйствования были обнаружены нарушения, и они были подвергнуты санкциям.

В 2007 году Беларусь по количеству заключенных на душу населе- ния занимала второе место в мире: 456 узников на 100 тыс. человек. (Как в сталинские времена, заключенные привлекаются для работ на ударных стройках страны, например, спортивного комплекса «Минск-Арена») Также страна находится на одном из первых мест в мире по числу находящихся в исправительных заведениях. Средний срок лишения свободы в Беларуси — один из самых высоких в Европе — 6,3 года,

Но властям этого мало. В конце 2009 года по инициативе президента были приняты изменения в законодательстве. Новый закон предоставляет право министру внутренних дел, председателю КГБ, директору департамента финансовых расследований разрешать производство отдельных оперативно-розыскных мероприятий и процессуальных действий (заключение под стражу, обыск, прослушивание и запись переговоров, осмотр жилища и другие) без санкционирования прокурором. Лукашенко прокомментировал эту новацию таким образом: «Непонятно, что тут такого чрезвычайного: неужели руководители столь высокого ранга менее компетентны, чем прокурор, дающий санкцию?»