Валерий Карбалевич - Александр Лукашенко: политический портрет

Вообще Лукашенко пугает всех тюрьмой довольно часто. Судя по всему, это позволяет ему компенсировать собственный страх оказаться в этом положении (о чем он несколько раз проговорился) и, кроме того, доставляет психологическое удовлетворение. По его представлениям, возможность бесцеремонно распоряжаться судьбами людей, карать или миловать, сажать за решетку или освобождать — это один из главных элементов, которые составляют сладость власти, признак всевластия.

Бывший министр внутренних дел Ю. Захаренко вспоминал, что президент говорил ему: «Если ты не выполнишь любой мой указ, тебе наденут наручники». А вот угрозы самого Лукашенко, в его неповторимом словесном обрамлении: «Я хочу вас публично предупредить, если только хоть один автомобиль, хоть один автомат, пистолет по вашей вине окажется небоеготовым, я не говорю уже о бронетехнике, самолетах — сядете в тюрьму»; «Я хочу, чтобы вы были в своих семьях. Понимаете? А не у Наумова, Ерина в застенках» (В. Наумов — министр внутренних дел, Л. Ерин — председатель КГБ); «Сергей Сергеевич (С. Сидорский — премьер-министр. — Авт.), принимайте любые решения и считайте, что это мои решения. А если кто-то станет поперек, то сразу информируйте генерального прокурора и немедленно в наручники и в камеру»; «Не дай Бог, не будут выполнены мои задачи, поставленные перед вами! Виновные не просто пойдут в отставку, а с успехом заменят часть жулья в следственных изо- даорах»; «Вас, Бамбиза (председатель госконцерна «Белнефтехим». — Авт.), предупреждаю, пока мы в тюрьму не посадили некоторых ваших заместителей, которые там сынкам своим коммерческие структуры посоздавали и конвертировали валюту, они поставляли нефть. Они единственно чем могут обелить себя передо мной — не перед законом пока, а передо мной, это тоже немаловажно — пусть немедленно дадут деньги крестьянам»; «Если этот факт подтвердится и там есть потери бюджета, то всех посадить — членов правительства и тех, кто этим занимался».

А вот более изощренная угроза. В 2001 году на селекторном совещании перед посевной Лукашенко пригрозил премьер-министру В. Ермошину, председателю Комитета госконтроля А. Тозику и главе Администрации президента М. Мясниковичу: «Поедете за колючую проволоку в Чернобыль и будете там сидеть, лопатой копать землю».

Для понимания сути государства, созданного Лукашенко, весьма знаменательны отношения с криминальным миром. Вот его рассказ украинским журналистам о методах борьбы с преступностью: «Про криминальных авторитетов. Это плохой, может быть, пример. Мне его не стоит, может быть, приводить, но… Это была жестокая схватка в свое время. По трассе Брест — Минск двигались основные грузы. Прошло три года после избрания меня президентом. Мне поток жалоб посыпался, что грабят на дорогах. Я собрал «Алмаз», спецслужбы в основном и приказал разработать систему мер по противодействию этому злу в кавычках. Я вам должен сказать: некоторых расстреливали на месте. Они все вооруженныеи грабили на этой дороге транспорт. И как только увидели эту решительность… несколько банд мы были вынуждены просто на месте уничтожить. Тишина и спокойствие». В другой раз Лукашенко, рассказывая эту историю, уточняет, что дал недвусмысленную команду: негодяи «должны быть уничтожены».

Некоторое время спустя после описываемых событий в Минске стали бесследно исчезать уголовные лидеры, в частности известный криминальный авторитет по кличке Щавлик. Об этом необычном событии писали негосударственные газеты. Тот же В. Леонов со ссылкой на О. Божелко бывшего в то время генеральным прокурором, дает такую информацию: «Божелко рассказывал об изъятии денег и имущества у убитых, которые передавались в специальный фонд президента. В дальнейшем они направлялись для поощрения преданных режиму сотрудников МВД и КГБ, подкупа журналистов, в т. ч. российских». Можно только догадываться об истинном размахе экспроприации, если только после таинственного убийства криминального авторитета Щавлика исчезла воровская касса с 12 млн долларов.

Вскоре ситуацию прояснил сам Лукашенко. В октябре 2001 года, во время поездки в Могилевскую область, президента потянуло на откровенность: «Наши жулики без охраны ходят в Беларуси, не говоря уже о честных предпринимателях. Почему? А мы, говорит, спокойно ходим в подъезде, мы знаем, что в нас никто стрелять не будет. А почему? А потому, говорит, что президент расставил всех на место. Смотрите, мужики, не дай Бог… Всем будет. Да, я действительно в Минске, в Гомеле поменьше, через определенных жуликов поставил в известность пять лет назад: не дай Бог, только где-то вы создадите обстановку криминальную, я вам поотрываю всем головы. А ведь мы знаем, сколько их и кто они, этих ворюг в законе. Вся милиция знает. Вот сидит ваш милиционер, он работал в Минске. Что, мы не знаем их? Знаем. Я вам даже больше скажу. Я, когда стал президентом, потребовал от министра внутренних дел на втором году, чтобы принес списки и положил на стол всех преступных и криминальных элементов в Минске. А потом пошли по Гомелю, по областям, ну, они и составили такой каталог. До сих пор в сейфе лежит. Мы знаем всех. И они знают, что мы их знаем. И не дай Бог, он шевельнется… а он не дурак. Если власть проворовалась, если власть криминальная, как он, ничем его не удержишь, так же? А если ты честно проводишь политику, если ты сам не ворюга, они этого жутко боятся: «Да ну, хлопцы, батька сказал, сам не замочит». Был случаи, когда они неправильно себя повели. Помните вы щавликов и прочих. Где они сейчас? Поэтому в стране порядок, и все довольны, и докладывают в Службу безопасности: «Три тыщи голов за вас проголосовало». Да, да, звонили и докладывали «голов»».

Из этих путаных, но откровенных рассуждений можно сделать любопытные выводы. Во-первых, с преступниками власть разбирается не по закону, а «по понятиям»: расстрел на месте, ликвидация без суда и следствия. Во-вторых, как можно понять из этого рассказа президента, между властью и криминальным миром заключен своеобразный «социальный контракт». Преступники обязуются не выходить за пределы неких правил и норм, «не создавать обстановку криминальную». Взамен государственные органы обеспечивают им неприкосновенность и даже охрану, или, говоря языком уголовников, «крышу» («Наши жулики без охраны ходят в Беларуси… потому, говорит, что президент расставил всех на место»). С теми, кто нарушает «контракт», бесцеремонно расправляются («Был случай, когда они неправильно себя повели. Помните вы этих щавликов и прочих. Где они сейчас?»). В знак благодарности лидеры преступного мира мобилизуют свой «электорат» голосовать за Лукашенко во время выборов.

Такие способы управления государством, как указания зайти и взять деньги в банке или сажать людей в тюрьму и вымогать возвращение кредитов, расправы «без суда и следствия», мало отличаются от уголовных методов. Граница между властью и криминальным миром стала призрачной. Неудивительно, что на это обращают внимание многие эксперты, изучающие механизмы функционирования государственных институтов в Беларуси. Журналист А. Старикевич: «Политическая шпана, дорвавшаяся до власти, стремится чисто уголовными методами поставить страну под полный свой контроль, учредив в ней порядки, более характерные для зоны». Докладчик Парламентской Ассамблеи Совета Европы по проблеме исчезнувших политиков в Беларуси депутат с Кипра X. Пургуридис: «В Беларуси мы столкнулись с уголовным режимом». Политолог В. Булгаков: «Кажется, Лукашенко в своей политике так и не вышел за рамки психологии «пахана», который дает «крышу» в обмен на подчинение и послушание». Публицист, автор книги о Лукашенко А. Федута: «А в деловых кругах величают уже не «батькой», и не «Лукой», а «паханом», имея в виду, что стиль его управления — по собственным законам, то есть «по понятиям» — очень похож на уголовный. Так «пахан» «разбирается» со своим «общаком», в который у нас превращена государственная казна… Порядок в авторитарном обществе, в воровской малине и в тюрьме, как известно, начинается с установления строгой субординации, при коброй слабый, подчиненный панически боится сильного — начальника. Все должны понимать, что равны перед «законом», который воплощен в воле «пахана». Чтобы не забывались, эту волю «пахан» должен постоянно демонстрировать, раздавая подзатыльники «в назидание». Для раздачи подзатыльников у «пахана» обычно есть «шестерки», у нашего — следователи, прокуроры и судьи, ретиво исполняющие его волю».