Валерий Карбалевич - Александр Лукашенко: политический портрет

Для придания созданной социальной пирамиде логической завершенности в нее встроен еще один страховочный элемент — контрактная система. При этом белорусские власти уверяют, что лишь перенимают опыт цивилизованных стран. Действительно, контрактная система существует во всех развитых государствах. Однако уже стало правилом, что любая рациональная идея в условиях Беларуси превращается в свою противоположность и извращается до неузнаваемости.

Прежде всего в мире нет таких краткосрочных контрактов (как правило, на один год), которые доминируют в Беларуси. Чтобы контрактная система была эффективным регулятором трудовых отношений и одновременно гарантировала права наемных работников, необходимо наличие как минимум трех элементов. Должна быть свобода выбора, свободная конкуренция наемных работников и работодателей, что предполагает развитую рыночную экономику. Затем должна быть четкая правовая регламентация всех аспектов трудовых отношений и независимый суд. И наконец, необходимы сильные независимые профсоюзы, способные на деле защищать права своих членов. Ничего этого в Беларуси нет. В таких условиях контрактная система призвана выполнять совсем иные функции, чем в других странах.

Прежде всего с помощью индивидуальных контрактов разделяются и атомизируются трудовые коллективы, предельно упрощается возможность увольнения любого работающего, в первую очередь профсоюзных активистов, всех недовольных условиями труда. Уволить неугодного работника можно без всякого обоснования, а лишь по истечении срока контракта. Минимизируется роль профсоюзов как защитника наемных работников, поскольку контракты как бы заменяют коллективные договоры. Контрактная система делает всех работающих более послушными, администрация и властная вертикаль получают эффективный инструмент нейтрализации акций протеста, забастовок и других форм недовольства. А человек становится еще более бесправным перед лицом государственного Левиафана.

Вдохновителем и гарантом этого своеобразного феодального реликта, «крепостного права» является сам Лукашенко. Летом 1997 года, посещая предприятие «Лёс» в Оршанском районе, он популярно объяснил работникам их трудовые права: «Вашему директору я сказал: «Если один из четырех тысяч, которые тебе подчинены, хоть один человек с завтрашнего дня скажет: я не буду копать, носить, косить или что-либо там делать, этого человека в десять минут не должно быть на заводе»». (Лишне говорить, что это заявление противоречит законодательству о труде, которое запрещает требовать выполнения работы, не предусмотренной трудовым договором).

Действуют и другие механизмы государственного «закрепощения» граждан государством: внеэкономическое принуждение недобросовестных родителей, разрешительный принцип выезда граждан за границу (отменен только с 2008 года), принудительное распределение выпускников высших и средних учебных заведений.

Необходимость жесткого государственного контроля над работой выпускников Лукашенко обосновал так: «Окончил вуз, государство тебя обеспечивало — будь готов пять лет, а может, и больше, работать по распределению. Не появился по целевому направлению — будут применяться санкции, аж до лишения диплома»; «Мы тебя обучили — иди отрабатывай на государство, и не год-два… 10–15 годов». Узнав, что специалисты сельского хозяйства уезжают из колхозов, президент прореагировал на это традиционным образом. «Поступил в сельскохозяйственный вуз — иди и работай на село, знал, куда шел… Никому не будет позволено просто отработать какой-то срок по распределению и перейти на другую работу. Мы это юридически закрепим. Без разрешения председателя райисполкома никто не сможет перейти на другую работу». Нечто подобное существовало в СССР при Сталине. После проведения коллективизации сельчанам не выдавали паспорта, запрещали выезжать из своих колхозов без разрешения властей.

В отношении выпускников, не приехавших работать по распределению, государство требует денежной компенсации стоимости обучения. Лукашенко дает четкие инструкции: «При этом деньги должны быть реальными: будут возвращать столько, сколько сегодня стоит обучение. Мы же никого не заставляем идти в той или иной вуз. Заранее говорим: если бюджет за тебя платит, имей в виду, что государство тобой распоряжается». Правда, пока по Закону «О высшем образовании» молодым специалистам приходится отрабатывать по распределению всего два года.

Важно подчеркнуть, что «крепостная система» распространяется не только на простых граждан, но и руководителей всех уровней. С ними тоже заключает контракт вышестоящая структура. И вся эта авторитарная вертикаль подчинена одному человеку, сидящему на вершине пирамиды. У чиновника, уволенного с государственной службы, возникают проблемы с трудоустройством. Еще раз приведем заявление Лукашенко на совещании с правительством в апреле 2002 года: «Если только в конкретной частной структуре мы обнаружим хоть одного уволенного чиновника, частная структура… прекращает свое существование, а собственность обращается в доход государства. Хватит шутить!» В 1997 году бывшим госслужащим декретом президента было запрещено заниматься адвокатской и нотариальной деятельностью. А в 2003 году было издано постановление правительства, согласно которому уволенные сотрудники правоохранительных органов, а также адвокаты и нотариусы, работавшие в госорганах, лишены права работать в негосударственном секторе в течение пяти лет.

Таким образом создается система, чем-то отдаленно напоминающе восточные деспотии или, например, Россию до конца XVIII века, когда в крепостной зависимости находились не только крестьяне, но и дворяне. Крестьяне были закрепощены дворянами, а последние — царем. Они обязаны были отбывать «государеву службу». Такая система позволяет правящей команде эффективно решать политические задачи в ходе электоральных кампаний. Во время выборов и референдумов по всем регионам, трудовым коллективам распределены плановые задания, за выполнением которых бдительно следит властная вертикаль. Например, в ходе президентских выборов гражданам, прежде всего работающим в государственном секторе, в приказном порядке вменяют в обязанность ставить подписи в поддержку Лукашенко. Начальники без тени сомнения утверждают, что это их «гражданский долг».

Растущие цифры электоральной поддержки Лукашенко, которые дает Центризбирком, являются зловещими вехами, знаменующими движение белорусского общества к тоталитаризму.

Одно из важнейших отличий тоталитарного режима от авторитарного состоит в контроле над духовной жизнью общества. Для установления такого контроля в Беларуси внедряется государственная идеология, что является верным признаком тоталитарной тенденции. Под «государственной идеологией» принято понимать систему мировоззренческих идей, которые обязаны признавать все граждане страны. И эта система навязывается обществу государством монопольно, с использованием всех институтов власти. Непризнание ее влечет за собой те или иные санкции и репрессии. Понятно, что такое государство не может быть ни демократическим, ни правовым. Навязывание властью своим гражданам идеологии противоречит таким фундаментальным принципам демократического государства, как свобода мировоззрений, приоритет прав человека, духовной свободы личности.