Валерий Карбалевич - Александр Лукашенко: политический портрет

По воспоминаниям А. Федуты, работавшего в избирательном штабе Лукашенко, они четко представляли себе своего выборщика: «наш электорат мог отличаться лишь одним — крайней степенью люмпенизированности». Причем кандидат в президенты был одновременно и главным имиджмейкером, сам правил написанные тексты. Если рассматривать конструктивную часть его избирательной программы и других предвыборных документов, то она незамысловата и местами банальна. Много насмешек в СМИ вызвало обещание «запустить заводы» в течение полугода. Не меньшей легковесностью отличались тезисы об ориентации зарплат всех категорий населения на мировой уровень, расширении социальных гарантий, компенсации утраченных банковских вкладов, сокращении половины работников госаппарата, решении проблемы борьбы с преступностью в течение шести месяцев и др.

Однако эти обязательные в ходе выборов обещания, которые были в предвыборных документах и других кандидатов, не являлись главными в кампании Лукашенко. Они проговаривались как бы мимоходом, как необходимый ингредиент, без которого нельзя обойтись. Причина его феноменального успеха лежала в другой плоскости.

Прежде всего, как это ни банально звучит, будущий президент адекватно отразил доминирующие настроения масс. Он предлагал простые решения сложных проблем, причем знакомыми всем способами, что полностью соответствовало представлениям большинства населения. Например, в интервью газете «Белорусский рынок» Лукашенко, отвечая на вопрос, как он будет бороться с коррупцией, заявил, что создаст специальный Госкомитет, ведающий этим делом. Вот и все. А для восстановления экономики необходимо «принять меры, которые позволили бы нашим промышленным предприятиям заработать на полную мощность», правительство должно помочь им найти рынки сбыта. Журналист с иронией спрашивает: «Что, будут созданы отдел маркетинга Совета Министров, отдел маркетинга при президенте?». Лукашенко уверенно отвечает, что нужно помочь предприятиям восстановить утерянные связи, заключить договоры, добиться выполнения уже заключенных договоров и пр. Как видим, все не только просто, но и примитивно.

По данным лаборатории «Новак», полученным в ходе опроса между двумя турами президентских выборов, среди наиболее важных задач, стоящих перед страной, на первое место населением была поставлена борьба с коррупцией и мафией, на второе — борьба с инфляцией и повышением цен, на третье — наведение порядка. В целом большинство из первых десяти задач предусматривало усиление административно-командных методов управления со стороны государства.

События первых постсоветских лет разрушили в сознании многих белорусов привычный порядок, всю прежнюю систему мировоззренческих координат. Эти изменения в виде множества государств на развалинах СССР, идеологий, партий, форм хозяйствования, возможных вариантов собственного поведения и деятельности отождествлялись с хаосом и беспорядком. Поэтому требования «наведения порядка» и «восстановления дисциплины» стали самыми распространенными среди той части общества, которая испытывала ностальгию по прошлому, хотела возвращения прежнего «порядка», освобождавшего от трудной проблемы выбора.

Лозунг «наведения порядка» занимал важное место в избирательной кампании Лукашенко. Он органически сочетался с идеей справедливости, В его листовке слова «порядок, достаток, справедливость» шли в виде слогана. Логическим дополнением к ним шел тезис о «диктатуре закона», которую кандидат обещал ввести в случае избрания.

Объяснение Лукашенко причин кризиса совпадало с представлениями людей и вылилось в некую цельную схему. Из нее следовало, что «непорядок» и «несправедливость» стали следствием развала СССР и старой системы, перестройки, реформ, перехода к рынку, чем воспользовалась правящая номенклатура в своих корыстных целях. И для того, чтобы все вернуть к «нормальному» состоянию, необходимо осуществить реинтеграцию на постсоветском пространстве, остановить рыночные реформы, обуздать аппетиты номенклатуры, отодвинув ее от власти.

Лукашенко при каждом удобном случае не упускал возможности вспомнить «преступников», разваливших «великую державу», настойчиво внедрял миф о том, что он единственный в Верховном Совете голосовал против Беловежских соглашений, поносил суверенитет Беларуси («Я совершенно убежден, что мы были более суверенны в том Советском Союзе, нежели сегодня при «демократии», новой Конституции, хотя в ней и записано буквально через слово: суверенитет, суверенитет, суверенитет»). Он постоянно твердил об искусственном навязывании народу белорусского языка, национальных символов. Поскольку экономический кризис объяснялся развалом СССР и разрывом хозяйственных связей между республиками бывшего Союза, то выход предлагался в объединительных процессах на пространстве СНГ, заключении экономического, финансового и политического союза с Россией.

Весьма последовательно и решительно Лукашенко критиковал рыночные реформы, «капитализацию» страны. И его выступления легли на благодатную почву. Социологические опросы показывали, что значительная часть населения характеризовалась уравнительным, антирыночным, антиреформистским сознанием. Так, по результатам исследования, проведенного Независимым институтом социально-экономических и политических исследований (НИСЭПИ) в декабре 1994 года, только 51 % опрошенных высказались за необходимость перехода к рыночной экономике. Это один из самых низких показателей в посттоталитарных государствах. Плановую экономику и социализм выбрало 46,3 % граждан. Невысокую зарплату на гарантированной работе предпочитало 55,3 % респондентов. Сравнивая эти результаты с данными аналогичных исследований НИСЭПИ в 1992 и 1993 годах, можно констатировать, что число граждан, выступающих за рыночные отношения, уменьшилось.

Компания «Эридан» провела исследование об отношении населения к предпринимательским структурам. На вопрос, способствуют ли отечественные предприниматели процветанию страны, 6,5 % респондентов ответили «да», 11,5 % — «скорее да», 22,5 % — «скорее нет», 35 % — «нет».

И Лукашенко твердил о неприемлемости для Беларуси опыта рыночных реформ других стран, осуществляемых по рецептам МВФ, которые приводят к «дикому рынку», громил спекулянтов и коммерческие банки, призывал остановить приватизацию. Его программа предусматривала установление государственного контроля над ценообразованием, предоставление права контроля над ценами общественным организациям, штрафы и изъятие прибыли, полученной за счет необоснованного повышения цен, привлечение к уголовной ответственности руководителей таких предприятий. Кроме того, кандидат предлагал ввести режим прямого управления государственными предприятиями, усилить госрегулирование валютно-финансовой сферы и другие меры административного управления экономикой.