Валерий Карбалевич - Александр Лукашенко: политический портрет

В сравнении, например, с тем, как презентовали свою деятельность предшественники Лукашенко (В. Кебич, руководители КПБ в советское время), встречи которых с народом проходили в форме закрытых чиновничьих заседаний, новый стиль Лукашенко — это была поистине революция в формах и методах общения с народом.

Главная проблема, которая требовала первоочередного решения от президента и его команды, — это необходимость принятия срочных мер по преодолению экономического кризиса. А наследство Лукашенко досталось тяжелое. За полгода национальный доход сократился на 32 %, доходы населения — на 23 %. Росло количество убыточных предприятий, например, в электроэнергетике их было 83 %, в жилищно-коммунальном хозяйстве — 98 %. Инфляция в августе достигла 53 % в месяц. Нечем было платить внешний долг за энергоресурсы. Ознакомившись глубже со сложившейся ситуацией, президент в августе заявил: «Я не представлял той тяжести экономических проблем, которые обрушились на мою команду… Выяснилось, например, что завалены продукцией склады мукомольных предприятий, а завтра хлеба на прилавках магазинов может и не быть. Почему? Потому что нет денег для выпечки хлеба. Оказывается, в бюджете на сегодняшний день не осталось ни одного рубля вследствие популистской политики старого правительства… Еще один главный вопрос — топливо. По сути, на зиму у нас нет никаких запасов».

В 2006 году на пресс-конференции для российских СМИ Лукашенко не без элементов искусственного драматизма рассказывал о своих первых шагах в должности президента: «И здесь сопливого 38-летнего человека народ взял и посадил в это кресло… И были времена, очень трудные первые дни, когда сидишь, как в вакууме, в президентском кресле — вроде бы почет, уважение, журналисты вокруг и так далее, — а ты сидишь и думаешь: Господи, а что завтра будет?.. Там «Горизонт» остановился завод по производству телевизоров, там люди просят президента приехать. Уже забастовок не было, они же избрали своего президента, против кого бастовать? Приезжайте, президент, сюда, приезжайте туда. И вот они мне эту информацию приносят. А что делать, как быть? И приходилось вертеться как белка в колесе и тушить, тушить, тушить пожары… Это было жуткое время. Я бы никому не пожелал этого».

Анализируя первые шаги, заявления и действия Лукашенко в должности президента, важно подчеркнуть, что он вовсе не предстает в образе прожженного и циничного политика, готового на все ради удержания власти, как можно было бы подумать с высоты сегодняшнего знания о нем. Наоборот, в его выступлениях чувствуется энтузиазм и искреннее желание послужить народу, не обмануть его надежд, побыстрее вывести страну из кризиса, осуществить реформы без ущерба для общего благосостояния, сделать всех богатыми и счастливыми. «Меня бросает в холодный пот только одна мысль о том, что я не могу выполнить обещания, данные людям на выборах», — заявил он в телеинтервью московскому журналисту А. Караулову.

Есть свидетельства очевидцев, что Лукашенко демонстрировал искренность намерений не только публично, но и в узком кругу. А. Федута вспоминает, что за сутки до инаугурации, выступая перед своими соратниками в резиденции «Заславль», Лукашенко говорил о том, как много им предстоит работать на благо народа. Он сказал, в частности: «Если через два года народ мне скажет, что жизнь не стала лучше, мы все уйдем в отставку. И я уйду».

Кстати, об этих самых двух годах Лукашенко говорит в одном из своих интервью газете «Звязда» за несколько дней до второго тура президентских выборов, исход которых, как все понимали, был предрешен.

Журналист: «Если те надежды, которые возлагают на Вас избиратели, не оправдаются — найдете ли Вы в себе силы в течение года уйти в отставку?».

Лукашенко: «В течение года — нет. А вот через два года, если у меня ничего не получится — да, уйду… Если через два года не будет никаких перемен — собирай манатки и уходи».

Молодой президент настойчиво подчеркивает, что будет проводить честную политику, не допустит ухудшения благосостояния людей («Жизненный уровень, который сегодня у белорусского народа по разным причинам ниже колена, еще ниже быть не может»). И даже обещание треть своей зарплаты оставлять в госбюджете не выглядит таким уж дешевым популизмом.

На вопросы журналиста А. Караулова о выполнении предвыборных обещаний отомстить начальникам, пересажать в тюрьму всех коррупционеров, чего от него ждет народ, Лукашенко отвечает, как политик, понимающий всю степень ответственности перед страной: «Моя задача сейчас — успокоить общество… Чтобы, не дай Бог, с головы человека незаконно не упал ни один волос». И особенно умилительно звучала такая фраза: «Я не должен даже при самом неудачном стечении обстоятельств скатиться до того, чтобы компенсировать свои неудачи в экономике, политике борьбой на ниве коррупции, ухватив это знамя и использовав его как предлог для компенсации неудавшихся политических и экономических реформ. Такие методы, наверное, известны в истории. Клянусь, что этого не будет. Я просто не буду диктатором, понимаете?».

Особенно разительным контрастом между Лукашенко первых дней и недель президентства и его более поздним образом был доклад главы государства на сессии Верховного Совета 21 июля, на следующий день после инаугурации. Он пообещал, что не будет возврата к командно-административным методам управления экономикой, декларировал всяческую поддержку негосударственному сектору экономики. Лукашенко покритиковал прежние власти за «непоследовательность в осуществлении экономических преобразований», вследствие чего осложнились наши взаимоотношения с Международным валютным фондом. И для привлечения западных инвестиций поставил задачу уже в ближайшие недели «согласовать с фондом программу рыночных преобразований». Президент призвал к гражданскому согласию, обратился к своим конкурентам на недавних выборах с призывом отбросить политические амбиции, идеологическую и психологическую несовместимость для объединения народа и его блага.

Но «дней Александровых прекрасное начало» быстро закончилось. Как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад. Ситуация в истории не такая уж редкая. Большинство диктаторов, например, в XX столетии в начале политической карьеры были обуреваемы идеей служения народу, готовы идти на жертвы за свои убеждения, сидели в тюрьме (И. Сталин, Э. Хонеккер, Н. Чаушеску, Ф. Кастро). А став во главе государства, они превращались в эгоистичных и жестоких властителей. И эволюция Лукашенко — еще одна иллюстрация к извечной истине, что власть портит людей.