Валерий Карбалевич - Александр Лукашенко: политический портрет

После возвращения из Сочи Лукашенко не только приказал вернуть цены назад, но и перешел к угрозам в адрес СМИ. Он заявил, что средства массовой информации «должны занять конструктивную государственную позицию… Если мое требование не будет выполнено, мы примем соответствующие меры».

Так же как и во внутренней политике, в отношениях с внешним миром в первые месяцы правления Лукашенко отсутствовала какая-то внятная стратегия. По инерции продолжалась линия прежнего правительства: акцент на союз с Россией и вялые попытки развивать отношения на западном направлении. Фактически вся внешняя политика свелась к реагированию на возникавшие проблемы.

Приоритетные отношения с Россией обусловливались объективными факторами: большой экономической зависимостью страны от восточного соседа, огромным долгом за энергоресурсы, договором об объединении денежных систем, преобладанием интеграционных настроений в массовом сознании. Как дальше строить отношения с Москвой, Лукашенко и его команда понимали с трудом, но сильно надеялись на российскую помощь. Президент продолжал повторять свой предвыборный тезис о выходе из кризиса на путях восстановления разорванных хозяйственных связей между государствами СНГ. Причины неудачи в налаживании тесных экономических, финансовых отношений Беларуси и России Лукашенко видел в недостатке решительности и политической воли руководителей государств, других высших чиновников.

В интервью московскому тележурналисту А. Караулову президент очень хотел понравиться россиянам. Он заявил о готовности «воссоединения с Россией», ссылаясь на 80 % населения, якобы поддерживающих эту идею, употреблял выражения «старший брат», «мы, русский народ» и др.

В свою очередь у России тоже не было каких-то четких представлений о том, как строить отношения с Беларусью при новом руководстве. Может быть, поэтому первый визит Лукашенко в Москву в начале августа оказался только ознакомительным. Публично высказанное белорусским президентом стремление к объединению с Россией встретило довольно прохладную реакцию в Москве. Неожиданно оказалось, что его преданность интеграции имеет в Москве невысокую цену.

Единственным практическим результатом визита стал фактически крах проекта объединения денежных систем. Президентские выборы закончились, и обе стороны вернулись из сферы пропаганды в область реальной политики. Россия впервые жестко поставила вопрос о выплате огромного долга за энергоресурсы под угрозой приостановки поставок топлива. Стало совершенно очевидно, что на тот момент углубление интеграции с Беларусью не является внешнеполитическим приоритетом для России.

Выявилась и психологическая несовместимость «человека из народа» и московской высшей номенклатуры. Приемы, эффективные в общении с народом, оказались неуместными при встречах с политическим истеблишментом. В Москве на Лукашенко, не скрывая, смотрели сверху вниз.

Все это вызвало нескрываемое разочарование президента Беларуси. И первым результатом стал импульсивный переход от унизительных просьб к жесткости и обвинениям (дескать, Россия сама виновата в долге Беларуси, поскольку не покупает продукцию белорусских предприятий). По возвращении из Москвы, 5 августа, выступая на закрытом заседании в Шкловском районе, Лукашенко заявил: «Я туда больше не поеду и просить ничего не буду». Тем не менее, выскочить из той политической колеи, в которую он попал еще в ходе избирательной кампании, без угрозы потерять свой электорат, было весьма затруднительно. Иных вариантов отношении с внешним миром у нового руководства страны не было. Поэтому во время Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) 4 декабря 1994 года в Будапеште делегация Беларуси во главе с президентом была на саммите единственной, которая последовательно защищала точку зрения России по всем проблемам европейской политики.

В итоге настойчивость белорусской стороны все же увенчалась успехом. 5 января 1995 года в Минске было подписано соглашение о создании таможенного союза, что стало первым серьезным шагом на долгом и извилистом пути белорусско-российской интеграции.

Что касается отношений с Западом, то первое время официальный Минск демонстрировал намерения выстраивать нормальные отношения с объединяющейся Европой и США. Новый министр иностранных дел Беларуси В. Сенько пытался проводить курс, сбалансированный между Востоком и Западом. Было принято решение о присоединении к программе НАТО «Партнерство ради мира», достигнуты предварительные договоренности с МВФ о предоставлении Беларуси кредита.

Однако этих шагов оказалось явно недостаточно. Еще в период избирательной кампании западные СМИ создали негативный образ Лукашенко как сторонника возвращения к советским порядкам. Президент не только ничего не сделал, чтобы разрушить этот образ, но усугубил его. Авторитарные тенденции, конфликты с парламентом, Конституционным судом, давление на СМИ критически оценивались западной общественностью и политиками. Попытки управлять ценами вручную побудили МВФ отказать Беларуси в кредите.

Решение НАТО о расширении на восток, конфликт с МВФ, поддержка западными профцентрами белорусских свободных профсоюзов, критическая оценка в Европе внутренней политики в стране все более усиливали антизападный крен внешнеполитического курса Минска. По возвращении с декабрьского саммита СБСЕ 1994 года Лукашенко заявил, что «воочию убедился в агрессивности замыслов Запада и НАТО в отношений своей страны и СНГ».

Оппозиция Белорусского народного фронта пообещала Лукашенко не критиковать первые сто дней его правления. По их прошествии можно было подводить предварительные итоги. Новая правящая команда оказалась более энергичной, чем предыдущая. Она придала большую динамику государственной машине. Но вопрос о том, в какую сторону эта машина движется, пока оставался открытым. Эксперты видели важнейший политический итог деятельности президента в первые месяцы в том, что он не наделал тех глупостей, которые ожидали, слушая его предвыборные выступления.

Хотя новой команде не удалось решить ни одной серьезной проблемы, но благодаря личной харизме Лукашенко его общественная поддержка оставалась относительно высокой. Согласно данным лаборатории «Новак», в конце ноября 1994 года 54 % населения одобряли действия президента, 43 % были готовы голосовать за него снова. Однако ни одна из 26 партий не оценила президентскую «стодневку» положительно. Правые силы во главе с БНФ критиковали Лукашенко за сильный крен в сторону России. Левые партии были недовольны ростом цен, разговорами о реформах, заигрыванием с МВФ.