Валерий Карбалевич - Александр Лукашенко: политический портрет

Председатель Контрольной палаты В. Сакович, выступая на сессии Верховного Совета с информацией об исполнении госбюджета в первом полугодии 1995 года, констатировал, что, согласно официальным данным, расходы на содержание аппарата управления в сравнении с соответствующим периодом предыдущего года возросли в два раза. При этом, по оценкам Контрольной палаты, бюджетная статистика не отражает действительной картины. Реальные расходы были больше на 30–40 %. (В скобках заметим, что одним из тезисов избирательной кампании Лукашенко было требование сокращения госаппарата и расходов на его обслуживание).

Резко возросли роль и влияние Управления делами президента в экономической жизни страны и государственной политике. Указами главы государства на его баланс были переданы по всей стране несколько сот наиболее престижных административных и офисных зданий, баз отдыха, гостиниц и т. д. Это ведомство стало самым крупным арендодателем в стране, получающим большие прибыли. Очень быстро распространяться слухи, что полученные доходы идут не в госбюджет, а в специальный президентский фонд, существование которого не предусмотрено никакими правовыми актами. Верховный Совет поручил Контрольной палате проверить хозяйственную деятельность Управление делами президента, но контролеров не пустили даже на порог, ссылаясь на распоряжение главы государства.

Новым рубежом на пути формирования в стране авторитарного режима стало насильственное подавление забастовки метрополитеновцев. 17 августа машинисты электропоездов Минского метро прекратили работу и потребовали повышения зарплаты. Однако чисто экономический конфликт Лукашенко в свойственной ему манере воспринял едва ли не как заговор против себя: «Эти силы хотят сделать так, как в Польше, где «Солидарность» смяла структуры и пришла к власти». И он разрешил этот конфликт единственно понятным ему способом — силой. По свидетельству тогдашнего заместителя председателя КГБ В. Кеза, президент потребовал найти недалеко от Минска лагерь, захватить всех забастовщиков, свезти туда и закрыть под охраной. Однако этому воспротивились руководители силовых структур. Лишь 21 августа были задержаны 20 человек, включая депутата Верховного Совета С. Антончика. Все участники забастовки были уволены с последующим запретом на работу по специальности, некоторых судили.

Все это сопровождалось вопиющим нарушением закона со стороны правоохранительных органов. Отвечая на вопросы депутатов, заместитель генерального прокурора заявил, что руководствуется не Конституцией, а указом президента, сообщенным ему по телефону (!). Этим неопубликованным указом руководствовались и суды. А заместитель военного прокурора сообщил, что депутат С. Антончик вовсе не арестован, а трое суток находился под стражей по собственному желанию. Лишь спустя некоторое время появился Указ «О некоторых мерах по обеспечению стабильности и правопорядка в Республике Беларусь». Этим документом приостанавливались нормы законов о депутатском иммунитете, а также деятельность профсоюзов, причастных к забастовке.

А между тем Лукашенко продолжал затяжную позиционную борьбу против старого состава Верховного Совета, используя весьма сомнительные методы. Вот только один пример. Указ об изъятии у парламента автотранспорта был обжалован в Конституционном суде. Через несколько месяцев после того, как машины были отняты, суд собирался рассмотреть этот вопрос. И вот в день заседания президент отзывает свой указ. Конституционный суд прекращает дело, после чего Лукашенко издает распоряжение, которое дублировало содержание отмененного указа. Однако закон не предусматривал обжалование такого законодательного акта, как распоряжение президента. В итоге победил хитрейший.

5 сентября 1995 года Верховный Совет 12-го созыва после летних каникул возобновил свою работу. Лукашенко это очень не понравилось. Он-то думал, что парламента больше нет. Президент заявил, что депутаты хотят дестабилизировать обстановку в стране, он не признает их полномочия и не намерен отчитываться перед ними о выполнении бюджета.

Тем не менее, Верховный Совет продолжал свою работу. Главным вопросом стал избирательный закон. Первоначально депутаты отказывались вносить любые коррективы в закон о выборах, но в сентябре они изменили свою позицию. Чтобы новый парламент был избран, Верховный Совет внес поправки в этот закон, снизив количество избирателей, необходимых для признания выборов состоявшимися, с 50 до 25 %.

Это вызвало еще большее недовольство президентской команды. Мало того, что старый состав парламента продолжал работу, так он еще прилагал усилия, чтобы был избран новый полноценный Верховный Совет. Глава Администрации президента Л. Синицын, выступая на сессии, протестовал против этих поправок в закон. Сам Лукашенко заявил, что не будет выполнять измененный закон о выборах.

В работе сессии Верховного Совета был объявлен короткий перерыв, и он должен был возобновить свою работу 3 октября. В это время на депутатов оказывалось сильное давление со стороны структур исполнительной власти. Им несколько месяцев не выдавали зарплату. Часть из них президент назначил на руководящие должности в госаппарате, других запугивали. Телевизионное выступление Лукашенко накануне этой даты с угрозами в адрес депутатов не оставляло сомнений в том, кто является организатором этой кампании.

3 октября 1995 года Верховный Совет не смог начать свою работу, ибо не было кворума. Президент добился своего. Так закончил деятельность старый состав парламента. Правда, Президиум Верховного Совета продолжал выступать с заявлениями, но это единственное что ему оставалось.

Фактически разогнанный Верховный Совет сохранил единственное право: обращаться за помощью в Конституционный суд (КС). Согласно закону, правом обращения в суд обладал глава парламента. То есть, оказавшись неспособным защищать демократию и закон, Верховный Совет перенес всю тяжесть этой исторической ответственности на Конституционный суд. Последний неожиданно для самого себя стал главным фактором защиты демократии и предотвращения установления открытой диктатуры.

КС оказался в крайне затруднительном положении. С точки зрения юридической никаких проблем президентские указы не представляли. Их неконституционность была очевидна даже неюристам. Проблема в том, что Конституционный суд оказался морально не готовым к решительным действиям в защиту закона. Все предыдущие решения этого органа были ориентированы на поиск «золотой середины», стремление удовлетворить всех. И это до сих пор удавалось.