Валерий Карбалевич - Александр Лукашенко: политический портрет

Лишь фракция «Гражданское действие», состоявшая в большинстве своем из членов Объединенной гражданской партии, проводила последовательную оппозиционную линию, критиковала политику исполнительной власти, выступала за рыночные реформы, укрепление демократических механизмов.

Во время политического кризиса второй половины 1996 года, вызванного внесением Лукашенко на референдум новой Конституции, президент и подконтрольные ему государственные СМИ объясняли необходимость такого решительного шага тем, что Верховный Совет якобы встал в оппозицию к главе государства, боролся за расширение своей власти, посягал на полномочия главы государства и всячески мешал последнему осуществлять свою политику. На самом деле все это не соответствовало действительности.

Примерно 2/3 депутатов были политическими единомышленниками Лукашенко, их представления о внутренней и внешней политике в целом совпадали. С самого начала работы нового парламента все фракции, кроме «Гражданского действия», проводили политику умиротворения по отношению к президенту, назойливо заявляли о желании конструктивно сотрудничать с исполнительной властью. В какой-то мере настроение большинства депутатов отражал Председатель Верховного Совета С. Шарецкий. Он публично демонстрировал полнейшую лояльность по отношению к президенту, отозвал из Конституционного суда все документы, направленные туда руководством предыдущего состава парламента, выражая готовность пойти на все, чтобы не раздражать Лукашенко.

Верховный Совет не только не посягал на полномочия главы государства, но далеко не в полной мере использовал свои полномочия высшего представительного органа власти. Он даже не пытался выполнять свою функцию противовеса исполнительной власти. К тому же Лукашенко исполнял только те законы, принятые парламентом, которые его устраивали, вполне безнаказанно игнорируя другие.

Однако новый Верховный Совет не был совершенно послушным президенту, время от времени проявлял строптивость, отстаивал свои корпоративные интересы. Другого главу государства, возможно, удовлетворил бы такое положение, в какой-то мере позволявшее депутатскому корпусу сохранить лицо. Но Лукашенко — игрок бескомпромиссный. В этой игре его устраивал не просто выигрыш с разгромным счетом, а непременно размазывание противника по стенке.

Между тем на фоне продолжающегося экономического кризиса были достигнуты серьезные успехи в финансовой стабилизации, укрепился белорусский рубль, инфляция сократилась с 809 % в 1995-м до 53 % в 1996 году.

Однако главной тенденцией экономической политики стало сворачивание рыночных реформ, усиление административно-командных метедов управления. Для усиления контроля над финансовыми потоками были практически национализированы коммерческие банки, обращены в государственную собственность межбанковская валютная биржа, несколько крупных акционерных обществ. По указанию Лукашенко более чем на год прекратилась регистрация новых субъектов хозяйствования и проведена перерегистрация предприятий всех форм собственности. В результате этой кампании, вызвавшей шок у руководителей и экономистов, было ликвидировано около 70 % субъектов хозяйствования. Началось бегство за границу крупных частных фирм.

Весна 1996 года считается началом такого известного политического процесса, как белорусско-российская интеграция. В марте было подписано соглашение «Об удовлетворении взаимных претензий Беларуси и России», согласно которому Минск отказывался от требований компенсировать вывод из Беларуси ядерного оружия, а Москва «прощала» белорусский долг в размере свыше $1 млрд.

Интеграционная волна вознесла Лукашенко на вершину популярности. В марте-апреле его рейтинг достиг рекордной отметки 57 %, сравнявшись с результатом второго тура президентских выборов 1994 года.

Заявления Лукашенко об объединении с Россией, подписание договора о Сообществе послужило спусковым крючком к резкому обострению политического противостояния в стране, массовым акциям протеста. Если Верховный Совет практически единодушно (за исключением фракции «Гражданское действие») приветствовал и ратифицировал договор, то оппозиция ответила митингами и демонстрациями 24 марта, 2 и 26 апреля, 1 и 30 мая. Пробуждение общества оказалось неожиданным для исполнительной власти.

Начиная с весны 1995 года сила вместо права стала главным фактором удержания власти в политике президента. Оппозиции был перекрыт доступ к СМИ, другим легальным способам выражения своих взглядов. Правовые механизмы отношений между властью и обществом перестали работать. Вполне закономерно, что на силовые действия властей оппозиция тоже ответила силой в виде митингов и манифестаций. Новым и неожиданным явлением для Беларуси стала большая политическая активность молодежи. Катализатором уличных акций оказались два фактора: усиление режима личной власти Лукашенко и угроза потери суверенитета Беларуси.

Власти ответили жестким разгоном манифестаций, массовыми арестами людей. Причем милиция искусственно провоцировала конфликты. Насилие против оппонентов стало важным способом политической борьбы, формой выживания созданного в стране политического режима.

Вполне логично, что резко возросло финансирование силовых структур. Удельный вес расходов на содержание органов внутренних дел в общей сумме расходов государственного бюджета составлял в 1994 году 2,6 %, в 1995-м — 4,08 %, в 1996-м — 4,6 %; соответственно на органы государственной безопасности: в 1994 году — 0,44 %, 1995-м — 0,7 %, 1996-м — 0,8 %.

События весны 1996 года показали, что никаких ни правовых, ни моральных препятствий для установления режима личной власти у Лукашенко нет. Все государственные институты дружно поддерживали президента. С учетом последующих событий важно обратить внимание, что большинство Верховного Совета одобрило применение силы против манифестантов. Сдерживающими факторами являются лишь сопротивление общества и реакция других государств.

8 августа 1996 года Лукашенко официально объявил о намерении провести референдум по вопросу изменений в Конституции, которые должны были закрепить концентрацию власти в руках президента. Нельзя сказать, что это решение было очень неожиданным. Оно полностью вытекало из логики политического поведения главы государства.

Любопытно, что Лукашенко, первое время находясь в состоянии эйфории от оглушительной победы на выборах и неожиданно свалившейся на него огромной власти, был полностью удовлетворен объемом своих президентских полномочий. Через месяц после вступления в должность в интервью московскому журналисту А. Караулову белорусский лидер заявил: «Конечно, я не буду просить дополнительных полномочий у Верховного Совета, наша Конституция предоставляет президенту царские полномочия». Чуть позже Лукашенко повторяет эту мысль: «Ведь сегодня президент обладает даже не властью Бюро ЦК, он обладает царскими полномочиями по Конституции». В июне 1995 года, выступая перед представителями исполнительной вертикали Гродненской области, президент отметил: «Ведь власть, об этом надо сказать прямо, сегодня в наших руках абсолютная, такой власти при коммунистах не имели ни партия, ни Советы». И, наконец, в ноябре 1995 года в скандально известном интервью немецкой газете «Хандельсблат» Лукашенко подчеркнул: «На этом этапе определяющее значение, ведущее, я бы сказал, значение будет иметь глава государства — президент, в усилении власти которого нет необходимости сегодня. У президента достаточно власти».