Валерий Карбалевич - Александр Лукашенко: политический портрет

Прошло менее года и выяснилось, что «царской», «абсолютной» власти Лукашенко недостаточно. Что повлияло на радикальное изменение его позиции?

Прежде всего конфликт между президентом и парламентом — это общая закономерность всех недемократических обществ. В 1990-е годы практически все главы государств СНГ пытались взять под контроль другие ветви власти. В России такой конфликт в октябре 1993 года даже вылился в вооруженное противостояние.

В Беларуси эта закономерность проявлялась с учетом особенностей личности Лукашенко. Его властолюбие, конфликтность, неприятие любых ограничителей в своей деятельности были питательной почвой для установления диктатуры, делали неизбежными конкретные шаги президента к узурпации власти.

Собственно, формирование режима личной власти Лукашенко шло с момента его вступления в должность президента. Пользуясь слабостью парламента, других государственных институтов, он постепенно прибирал к рукам властные рычаги, не считаясь с законами.

Впервые Лукашенко высказал идею проведения референдума об изменении Конституции 3 ноября 1995 года на совещании избранных к тому времени депутатов Верховного Совета 13-го созыва. А уже 10 ноября в президентской газете «Советская Белоруссия» появилось обращение к главе государства руководства Всебелорусской ассоциации инвалидов войны, призывавших его провести такой референдум.

С избранием Верховного Совета 13-го созыва для Лукашенко вопрос об изменении Конституции с помощью референдума встал на повестку дня как практическая необходимость. Состав нового парламента не был оппозиционным, но прогнозировать его поведение было сложно. Тогдашнее законодательство предусматривало возможность вынесения Верховным Советом (двумя третями голосов) импичмента президенту. Для этого Конституционный суд по инициативе не менее 70 депутатов должен был вынести заключение о нарушении главой государства Конституции. А оснований для импичмента было более чем достаточно. За время действия Конституции 1994 года Конституционный суд полностью или частично отменил 18 президентских указов. А отношения Лукашенко с Конституционным судом были почти враждебными. Сама возможность импичмента была ружьем, которое висело на стене, но в любой момент могло выстрелить. Видимо, именно эта потенциальная угроза стала решающим фактором, предопределившим последующие действия президента.

Выступая в первый день работы Верховного Совета 13-го созыва, 9 января 1996 года, Лукашенко заявил, что действующая Конституция несовершенна, к тому же она не обсуждалась народом, а была принята келейно парламентом. Поэтому, предложил он, надо подумать о том, чтобы создать конституционную комиссию, подготовить новый вариант Основного Закона и принять его на референдуме.

В феврале, выступая по российскому радио, Лукашенко снова отметил необходимость внесения изменений в Конституцию. Но здесь появился новый нюанс. Президент сказал, что это можно будет сделать с помощью референдума, если Верховный Совет откажется их принимать.

15 марта в обращении в связи с годовщиной Конституции глава государства заявил, что только народ имеет право определять, насколько Основной Закон соответствует реалиям и что в нем надо менять. В документе «О послании Конституционного суда Республики Беларусь», опубликованном 29 марта, Лукашенко опять отмечает несовершенство действующей Конституции, которое, по его мнению, заключается в больших полномочиях Верховного Совета, Конституционного суда и недостаточных полномочиях президента. Глава государства пообещал предоставить депутатам свои предложения по изменению Основного Закона, которые нужно будет принять, возможно, с помощью референдума.

Как видим, механизм конституционных изменений был запущен еще в начале года. Вопрос о конкретных сроках реализации проекта зависел от двух факторов: технической готовности, включая новый вариант Конституции, и созревании политического момента.

Однако вот что обращает на себя внимание: Лукашенко объявил о проведении референдума 8 августа, а проект новой Конституции появился в СМИ только 31 августа. Что заставило президента так торопиться, давать старт кампании, даже не имея готового текста документа?

К началу лета эйфория от начала реализации проекта интеграции с Россией улетучилась, социально-экономическое положение не улучшалось. К тому же весенние митинги все-таки не прошли бесследно, а породили страх у Лукашенко. Но самую главную опасность он узрел в признаках серьезного недовольства политикой президента в среде государственной бюрократии.

Курс на формирование авторитарного режима не устраивал правящую элиту. Она хотела тоже иметь право голоса. Перманентная смена руководителей всех уровней, постоянная дискредитация номенклатуры, концентрация президентом в своих руках власти и собственности порождали брожение в среде высшего чиновничества.

Недовольство государственного и хозяйственного аппарата трансформировалось в робкие попытки сопротивления большинства Верховного Совета наиболее одиозным действиям президента. Депутаты отказались внести предложенные Лукашенко поправки в Закон «О Конституционном суде», назначили трех новых членов КС вопреки ожесточенному сопротивлению пропрезидентской фракции «Согласие» и т. д.

Рубиконом в поведении парламента стало сенсационное выступление его председателя С. Шарецкого на сессии 4 июня. Спикер высказал претензии на самостоятельную роль Верховного Совета, предложил ему взять в свои руки инициативу в определении перспектив развития белорусского общества. В пику стремлению Лукашенко поучаствовать в российской избирательной кампании глава парламента заявил о необходимости укрепления суверенитета и государственности Беларуси. «Нарушать закон никому не позволено», — отметил С. Шарецкий и потребовал ужесточения наказания за невыполнение законодательства. Кроме косвенных уколов в адрес президента, в выступлении прозвучали и прямые выпады: «В его действиях, а еще больше в заявлениях много горячности, недоверия к другим, стремления все подчинить себе, переоценки своих возможностей». Председатель Верховного Совета подчеркнул, что в Беларуси «если и изменилось что-то по сравнению с тоталитарной системой управления, то только в худшую сторону», а президент стремится занять место Генерального секретаря Компартии. А в заключение спикер парламента делает убийственный для Лукашенко вывод, что «для нас больше подходит парламентская республика».

Для крайне осторожного и всегда подчеркнуто лояльного президенту С. Шарецкого такое выступление явилось не просто смелым, а отчаянным шагом. Это был почти вызов на дуэль. Тогда было высказано много предположений, что побудило главу парламента к этому выступлению. На взгляд автора, самой правдоподобной версией является влияние России. Скорее всего московское руководство, раздраженное вмешательством Лукашенко в российскую избирательную кампанию, подтолкнуло спикера к такому шагу.