Валерий Карбалевич - Александр Лукашенко: политический портрет

В частности, Верховный Совет предложил свой проект Конституции, предусматривавший упразднение поста президента. Два других вопроса звучали так: «Выступаете ли Вы за то, чтобы руководители местных органов исполнительной власти избирались непосредственно жителями соответствующей административно-территориальной единицы?»; «Согласны ли Вы, что финансирование всех ветвей власти должно осуществляться публично и только из государственного бюджета?». Последний вопрос был обусловлен тем, что Лукашенко имел свой президентский бюджет, который контролировался им лично.

Более того, Верховный Совет нанес еще два удара. Во-первых, глава парламента С. Шарецкий обратился в Конституционный суд с вопросом о том, согласуется ли с белорусским законодательством вынесение на референдум проекта Конституции.

Во-вторых, Верховный Совет назначил председателем Центральной комиссии по выборам и проведению республиканских референдумов (ЦИК) В. Гончара. Известный политик, бывший соратник Лукашенко, Виктор Иосифович стал его непримиримым противником. Он не скрывал своих амбиций побороться за пост президента и правильно посчитал, что в ходе этой политической кампании пост руководителя Центризбиркома является ключевым.

Наконец 31 августа появился проект Конституции, предлагавшийся Лукашенко на референдум. Ознакомившись с ним, даже многие сторонники президента испытали шок от его непомерных амбиций. После «всенародного обсуждения» в ноябре, перед самым голосованием, появился новый вариант этого документа, в сравнении с которым августовская версия проекта Конституции выглядела почти либеральной.

Прежде всего это были не дополнения и изменения Конституции 1994 года, как утверждал Лукашенко, а новый вариант Основного Закона. Согласно проекту, президенту предоставлялись полномочия назначать и распускать правительство (лишь премьер утверждался Палатой представителей). Глава государства мог назначать судей Верховного суда, Высшего хозяйственного суда, председателя и половину судей Конституционного суда, правление Нацбанка, генерального прокурора с согласия Совета Республики, а освобождать их от должности уже единолично.

Новый парламент — Национальное собрание — состоял из двух палат. Нижняя палата — Палата представителей — избиралась всем населением, верхняя палата — Совет Республики — местными Советами, а восемь ее депутатов назначались президентом. Глава государства мог распускать обе палаты, например, Палату представителей за то, что она выразила вотум недоверия правительству или не дала согласия на назначение премьер-министра. Нижняя палата могла собираться на сессии только два раза в год по три месяца. Она не могла обсуждать законопроекты без согласия президента, если те предусматривали увеличение государственных расходов или сокращение доходов. С другой стороны, глава государства мог издавать декреты, имеющие силу закона, а отменить их можно было двумя третями голосов каждой палаты. Иначе говоря, президент приобретает равные с парламентом законодательные полномочия.

Самый болезненный для Лукашенко вопрос об импичменте президента решался в проекте следующим образом. Глава государства мог быть освобожден от должности по состоянию здоровья или в случае совершения им тяжкого преступления двумя третями голосов каждой палаты. Возможно, ради того, чтобы максимально затруднить эту процедур и была придумана верхняя палата.

Обратим внимание на такой момент. Если в действовавшей тогда Конституции было записано, что президент может быть освобожден от должности за «совершение им преступления», то в новом варианте речь шла о совершении «тяжкого преступления». Таким образом, Лукашенко освобождал себя от ответственности более чем за 150 преступлений, которые, согласно Уголовному кодексу, не считаются тяжкими. Среди них и такие, в которых президента обвиняли его оппоненты: злоупотребление служебным положением, превышение власти, клевета и др.

В предлагавшемся проекте был еще один чрезвычайно важный для Лукашенко момент. Статья 144 предусматривала, что срок полномочий президента «исчисляется со дня вступления в силу настоящей Конституции». Иначе говоря, два предыдущих года в должности главы государства не считаются, и новый пятилетний срок должен был начинаться с 1996 года. Совершенно не случайно государственные СМИ старались не упоминать этот не очень популярный в обществе сюжет. Понятно, что большинство избирателей проект Конституции не читали, поэтому вряд ли понимали, что, голосуя за предложение Лукашенко, они добавляют ему два года власти без выборов.

Политическая элита страны оценила президентский проект Конституции адекватно. Председатель Конституционного суда В. Тихиня отозвался о нем так: «Насколько надо не уважать свой народ, чтобы такой юридический опус посметь внести на всенародное обсуждение». Он же: «Если этот проект станет завтра Основным Законом нашей страны, мы будем иметь в центре Европы государство с тоталитарным режимом правления со всеми его атрибутами: у нас будет «кастрированный» парламент, «карманный» Конституционный суд и т. п.». По мнению Председателя Верховного Совета С. Шарецкого, такой документ мог предложить «только человек, одержимый маниакальной тягой к необъятной власти».

Очень емко выразил смысл референдума первый заместитель Председателя Верховного Совета В. Новиков: «Отдайте мне всю власть!» — с таким упованием, переходящим в требование, обратился Александр Лукашенко к народу Беларуси».

Объявление референдума породило острый политический кризис, трехмесячное противостояние, привлекшее внимание всего мира. Во многих СМИ суть начавшихся событий сводилась к конфликту между ветвями власти. На самом деле противостояние между президентом, Верховным Советом и Конституционным судом было лишь внешним, поверхностным проявлением более глубоких общественных процессов. В его основе лежал конфликт между президентом и основными государственными и общественными институтами, между президентом и политической частью общества. Причина кризиса власти состояла в том, что Лукашенко в стремлении «упростить» демократию встал на путь фактической ликвидации всей политической системы страны, сведению ее лишь к двум субъектам политики: вождь и народ.Выработанные многовековым опытом развития цивилизации демократические институты и принципы оказались пятым колесом в новой телеге белорусской государственности. Вождю для общения с народом не нужны были такие посредники, как парламент, суд, партии, профсоюзы и другие структуры периода «разгула демократии».