Альфред Нокс - Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917

Этот факт является интересным, учитывая общую уверенность в том, что именно Соколов лично написал этот приказ.

Отставной генерал кавалерии, сын бывшего русского посла в Константинополе и брат министра просвещения в последнем царском правительстве.

См. главы 4, 6, 8 и 15. Позднее он бежал в Стокгольм.

Несмотря на активные поиски таких доказательств, которые продолжались в течение нескольких месяцев с присущим ему чувством мстительности, ничего так и не было обнаружено по той простой причине, что предмета поисков просто не существовало. Император, императрица жили и погибли, сохранив верность союзу.

Новый текст присяги так и не был принят, несмотря на то что на его обсуждение было потрачено несколько недель.

Вряд ли данная встреча нуждается в комментариях в свете того, что произошло со страной в дальнейшем. Еще с августа 1914 г. Россия, пусть при старом режиме, непрестанно помогала союзникам в борьбе за победу.

В то время – генеральный консул в Москве.

На самом деле уже после революции был отдан приказ вывезти из Кронштадта артиллерийские орудия, которые требовались для организации обороны участка, расположенного западнее побережья. Приказ подписал начальник Военно-морского штаба Ставки капитан первого ранга Альтфатер. Вражеская агентура в Кронштадте ловко ввела гарнизон крепости в заблуждение, заставив поверить, что Ставка отдала этот приказ с целью открыть врагу дорогу «на революционный Петроград». При этом особое ударение делалось на то, что приказ был подписан человеком с немецкой фамилией (Керенский. Прелюдия к большевизму. С. 135–137).

Генерал Миллер был начальником штаба 5-й армии в 1914–1915 гг. (см. главу 7). В 1918–1919 гг. воевал против большевиков в Архангельске и в Мурманске.

За несколько дней до этого я отправил домой телеграмму, где указывал на рост влияния социалистов и пацифистов, а также опасность агитации против союзников, которые могут привести к тому, что заключение сепаратного мира станет вопросом нескольких недель. Единственным шансом, да и то не слишком надежным, я считал пересмотр наших соглашений с союзниками с тем, чтобы показать им, что наши главные цели в этой войне означают нечто, за что будут сражаться даже русские социалисты.

В июле 1917 г. генерал Селивачев получил назначение на должность командующего 7-й армией. В 1920 г. в Лондоне генерал Деникин рассказал мне, что к тому времени его уже не было в живых. Большевики принудили его командовать одной из армий, сражавшихся против Добровольческой армии. Позже, на смертном одре, он признался священнику, что делал все возможное, чтобы обеспечить успех добровольцев.

Генерала Нотбека тоже позже назначили командовать армией, по-моему 1-й. Он также был вынужден служить большевикам и командовал гарнизоном Самары, когда в результате восстания офицеров под командованием капитана Каппеля в 1918 г. город был отбит у большевиков. Поскольку он не принимал активного участия в том перевороте, генерал не пользовался доверием офицерского корпуса в Сибири и поэтому не получил никакой командной должности в армии Колчака А.В.

О такой опасности знали заранее. В п. 15 приказа VI корпуса № 28 от 23 июня, где определялись подготовительные мероприятия перед наступлением, указывалось: «В дивизиях следует продумать меры борьбы с дезертирами и симулянтами, уклоняющимися от участия в боях». Начальник 4-й дивизии генерал Май-Маевский шел в атаку впереди своих солдат.

Либер не был большевиком. Он был одним из членов Совета в составе Либер, Дан и Гоцу, которые, как только Керенский стал проявлять признаки здравого смысла, поспешили начать предупреждать его об опасности контрреволюции, о том, что «революционная демократия» не выдержит принятия строгих мер. К сожалению для России и для самого Керенского, подобное вмешательство всегда имело успех.

Заметки от 30 июля и 11 августа приводятся в приложении Б.

Кстати, во время своего следующего визита в Петроград генерал Корнилов высказал требование о введении военного положения на железных дорогах и на заводах, требование, на которое последовал прямой отказ со стороны Временного правительства (А. Керенский. Прелюдия к большевизму. С. 73).

В дневнике генерала Алексеева, обнаруженном после его смерти в 1918 г., содержится одна ремарка, сделанная во время сидения на Московской конференции в августе 1917 г.: «Керенский – это фигляр власти».

Савинков Б. К делу Корнилова. С. 14.

Керенский А. Прелюдия к большевизму. С. 169, 170.

Керенский А. Прелюдия к большевизму. С. 163.

Савинков Б. К делу Корнилова. С. 27.

Из разговора с Савинковым. Дневник, запись от 24 октября.

Нальчикский – грамотный инженер и революционер. Полковник Туган-Барановский – офицер Генерального штаба, который во время революции служил в Мобилизационном управлении, а затем по просьбе полковника Энгельгардта стал его помощником в Военном комитете Думы. Полковник князь Туманов – помощник военного министра.

Полковник гвардейского Литовского полка и старый друг автора. Находился со специальным заданием в Выборге.

Очень грамотный французский офицер и личный друг автора.

Керенский А. Прелюдия к большевизму. С. 149.

Капитан Журавлев из Генерального штаба.

За 1917 г. Великобритания направила в Россию из метрополии около 50 млн фунтов военного имущества, в том числе 1 804 650 пар ботинок и 1 259 600 пар сапог!

Генерал Головин должен был отправиться во Францию в качестве офицера связи. Сейчас он находится в Париже. Генерал Марушевский был начальником Генерального штаба. Генерал Левицкий вырос из начальника штаба 11-й армии до руководителя Военного кабинета Керенского.

Капитан Роланд Смит, переводчик британского посольства. Прекрасный, трудолюбивый сотрудник и очень распорядительный человек. Погиб по дороге в Сибирь в 1918 г.

Генерал Багратиони всего через несколько часов был арестован и надолго заключен в Петропавловскую крепость. Он жив, и автор последний раз слышал о нем в Париже.

Это было большим преувеличением. Как оказалось, общее количество жертв составило около десяти человек.