Коллектив авторов - Люблю тебя, мамочка! Истории приемных семей

В ее тарелке всегда больше ягод.

Она обижается на то, что у всех нас одна фамилия, а у нее другая. Она старательно не отзывается, когда в саду называют ее фамилию в каком-то списке. В этом она усматривает вселенскую несправедливость и мою недоработку.

Ни один мой подарок не становится достаточно радостным событием, «у них» всегда лучше. Она злится на брата за то, что он быстрее бегает, на сестру за то, что у нее черные волосы. Злится, но обожает их. Мои доводы: что у нее тоже красивые волосы, что она здорово умеет делать разные вещи, – разбиваются о скалы несоответствия ею же придуманных стандартов.

С каждым днем мы вместе становимся умнее и внимательнее. Я не знаю, наступит ли тот день, когда я перестану думать, достаточно ли правильно люблю ее. Но я знаю, что мы нужны друг другу уже сегодня.

Находясь даже в самой сложной ситуации, не нужно никогда отчаиваться, ведь никто не знает, какие приятные жизненные изменения ждут впереди…

Какова была причина моего увольнения из школы?

Возникло чувство, что мне здесь больше делать нечего, что пора уходить, вот и все. Я собрал вещи, решение было принято мгновенно. Только спустя пару дней я явился забрать трудовую книжку и прочие документы.

Конечно, процесс ухода не был таким скорым, как мне этого хотелось, на подписание обходного листа ушла почти неделя, благо еще руководство согласилось на увольнение по соглашению сторон, нужно было купить и передать ненайденные учебники в библиотеку, сдать необходимую документацию…

Прошло три месяца, как Ванька жил в приемной семье. Приемных родителей для него выбирали. После выхода программы «Право на маму» откликнулось три семьи. Две из Москвы и одна из Санкт-Петербурга. Выбор был за Ванькой.

Лично я склонялся к семье из Петербурга. По счастливому стечению обстоятельств именно петербуржцы и приехали раньше всех знакомиться с мальчиком, что во многом определило выбор. Еще до их приезда я общался с Аленой в социальной сети, именно так звали будущую Ванькину маму, беседовали с ней о ребенке, о его особенностях и склонностях.

О том, что Алена хочет приехать и познакомиться с Ваней, я узнал еще тогда, когда он был в интернате. Дело было в мае, и всех ребят воспитатели готовили к летним лагерям. Ванька тоже собирался. Нужно было подготовить его к встрече, так как сам я в ту смену не работал. Я предупредил Ваню о том, что его хотят взять в семью. Сперва он испугался, но я объяснил ему все возможные плюсы его будущего положения. И он согласился. Сам-то я понимал, что в интернате он не получит должного развития, а о том, что будет после выпуска, когда он останется один, вообще было страшно подумать.

Встреча состоялась и прошла вполне позитивно для обеих сторон. В сентябре Ваня попрощался с интернатом и улетел на самолете в новую жизнь. О том, как у Ваньки дела, я узнавал в Интернете в соцсетях. А еще Алена часто присылала фотографии. Вот он на Финском заливе, а вот в Кронштадте, вот в Петропавловской крепости, а вот на «Коньке-горбунке» в Мариинке. Сравнительно быстро ему нашли наиболее подходящую для него школу, с щадящим подходом, но на уровне общеобразовательной.

Когда в нашей переписке про Ваню я написал Алене, что увольняюсь, она сразу предложила приехать в гости в Санкт-Петербург – одновременно отдохнуть и поискать работу в этом прекрасном городе.

Сначала идея показалась мне сумасбродной.

Алену я видел в реальности один раз в жизни, когда она приезжала за Ванькой. И вот так вот собрать вещи и уехать в незнакомый город, к людям, которые почти не знают меня? В город писателей и поэтов, в город императоров и императриц, в город, где неоднократно вершилась судьба страны?

В душе заскребло. И я стал советоваться с друзьями, на что почти от всех получил один ответ – «Покупай билет и не думай!».

Душа начала метаться. Для себя решил, что перед тем, как размышлять о Питере, нужно в первую очередь решить вопрос с увольнением, собрать подписи на обходном листе, забрать документы, получить расчет. Вся эта процедура растянулась на некоторое время. Но мысль о прекрасном Санкт-Петербурге не уходила у меня из головы. Искать работу тоже было не так просто, тем более ту, которая была бы мне интересной и могла позволить продолжить заниматься саморазвитием. Я осознавал, что почти ничего не теряю, но прыгнуть в неизвестность всегда страшно. Оставить больную маму с младшей сестрой и моих друзей было трудно.

Но они понимали, что, находясь на одном месте, нельзя идти вперед, что, если уж я решил поменять работу, жизнь, то нужно двигаться. Мама и сестра поддержали меня.

И я принял решение.

Когда купил билет, было еще страшно. Собирал сумки как в тумане, даже когда сел в поезд, все было как во сне.

Улыбался, двигался, отвечал на вопросы попутчиков и проводника, но до конца отказывался верить в то, что делаю. Осознание того, что я в этом удивительном городе, пришло не сразу. Алена встретила меня на Московском вокзале. Но я еще не прочувствовал, что все изменилось, что я в Санкт-Петербурге.

Лишь после небольшой экскурсии по городу, когда мне показали Ростральные колонны, Васильевский остров, Адмиралтейство, Сенатскую площадь, Исаакиевский собор, я стал понимать, что попал в другой мир, другой пласт реальности.

Я сидел на кухне. Для Ваньки я был сюрпризом.

– Василич! – удивленно пролепетал мальчик. Уже позже сын Алены, Матвей, сравнил эту встречу с эпизодом из известного мультфильма про попугая Кешу «Возвращение блудного попугая». У меня с лица не сползала улыбка.

Ванька был уже не тот, каким я его помнил. Несмотря на то что прошло всего три месяца, изменения явно были видны. Сейчас он свободно разъезжал на метро. Добирался из школы в Аничков дворец, где занимается в Морском клубе «Юнга», потом домой. Еще он изменился внешне. За небольшое время проживания в Питере даже вырос на 7 сантиметров. Его словарный запас расширился, появилось чувство юмора. Вечером я вышел с ним прогуляться. В декабре в Питере еще не было снега, Ванька рассекал на подаренном ему еще в сентябре, на день рождения, велосипеде, хвалился своим мастерством.

– Мне как-то не верится, что вы здесь! – признался он, улыбаясь.

– Поверь, Вань, мне тоже не очень верится, что я в Питере! – ответил я.

Время шло. Через месяц я нашел работу, еще через некоторое время решился вопрос с жильем.

Выходные дни я проводил с Ванькой и его приемными родителями. Хотя мальчик злился, когда я называл Алену и ее мужа приемными родителями. Было видно, как он искренне привязывается к своей новой семье.