Коллектив авторов - Люблю тебя, мамочка! Истории приемных семей

Ребята приняли брата так, как будто он всегда был с ними, и по сей день удивляются, как же это он не помнит веселые события их раннего детства.

Папа привыкал дольше всех.

Целый год ему казалось, что в доме задержался в гостях друг детей и никак не съезжает.

У мамы большое сердце, в нем много любви. Хватает на всех четырех детей и мужа, на близких и родных.

У моей истории есть предыстория.

Обе мои бабушки, и мамина и папина мамы, были сиротами. Поэтому я всегда знала, что такое явление существует. Мамина мама была из ближайшего Подмосковья и попала в «столичный» детдом в раннем детстве в середине 20-х годов. У нее были братья-сестры, но в учреждении их отношения никак не закрепились, и они потеряли связь друг с другом. Потом была война, тяжелая работа и рождение моей мамы в 1946 году. Отец мамы жениться не собирался и сразу улетучился.

Папина мама тоже осиротела в раннем детстве. Но не попала в учреждение – ее растила старшая сестра. Старшие дети в семье успели получить хорошее образование, а вот на нее уже не хватило ресурса. И бабушка была обижена на старших, что ее использовали как домашнюю работницу, а образования не дали. Видимо, этот факт сказался на отношениях между ней и старшими братом-сестрой: к моему появлению они тоже перестали общаться, даже прекратили переписку. Меня это еще в детстве удивляло, вроде были родственники, родные братья, сестры, а связи нет, и не было желания ее восстановить.

Муж бабушки погиб на финской войне в 1939-м, и мой годовалый папа остался без отца, а я без дедушки.

Вот так моя родительская семья получилась довольно маленькая: мама, папа, брат, я и две бабушки. Родители жили, мягко говоря, не слишком дружно, это сказывалось на общей атмосфере в семье. И я, маленькая, делала вывод: как хорошо, что родственников мало. Каждый человек – это воз проблем. Только б никто больше не появился.

Важный эпизод раннего детства сильно повлиял на меня и запомнился. Мой отец служил в Заполярье, и меня примерно годовалую отправили жить к бабушке в Москву. Похоже, это были два самых радостных года моего раннего детства.

Мы с бабушкой обожали друг друга. Потом меня забрали обратно, и начались мои печали. Брат, старше на 5 лет, не был рад сопернице за скудное внимание родителей. А силы-то наши были ох как не равны! Он так и говорил мне, я у мамы с папой всегда был, а тебя вот привезли зачем-то откуда-то, ты не наша. И у меня все детство было это сомнение и вопрос, кто я для них и где моя стая.

Родители и не пытались меня приблизить – последствие их тяжелого военного-послевоенного детства. В их понимании забота о ребенке – это соблюдение режима сна, питания и гигиены.

Все было четко и по расписанию. Но, представьте, с 3 лет меня ни разу ни мама, ни папа не держали на руках, не целовали, не называли ласково, я никогда не могла радостно подбежать к родителям, встретив на улице, и обнять. Я не могла пожаловаться ни на что, это было запрещено. Родители не защищали от нападок старшего брата. Приходилось подавлять слезы и любые другие чувства, эмоции.

Потом началась музыкальная школа в 5 лет, потом общеобразовательная десятилетка.

И мой круг общения стал расти. У меня всегда было много друзей-подруг, у них были теплые любящие мамы, и я многому научилась у них. Их доброты и ласки хватало и на меня, но основа восприятия себя, к сожалению, все равно больше зависит от отношений в своей родной семье. Я обожала ездить летом в пионерский лагерь, ведь там так много детей! И с нетерпением ждала 1 сентября, ведь и в школе тоже так много всего интересного. И только дома было печально и неуютно.

Когда я стала посещать ШПР (школу приемных родителей), этот период моего раннего детства мне стал очень понятен. На одном занятии было упражнение «Перемещение». Да, это было то, что произошло со мной. Меня изъяли из доброжелательной теплой среды у бабушки и поместили в равнодушно-холодную родной семьи. Можно сказать, что я пережила недоудочерение, и возвращение в семью, наоборот, принесло мне ощущение утраты на долгие годы без возможности «погоревать». Даже больше! В раннем детстве у меня было желание, чтоб меня приняли в семью, чтоб меня удочерила моя собственная мама и вообще чтобы у меня появилась МАМА.

Наверное, поэтому я обращала внимание на информацию о людях, принимающих или спасающих маленького ребенка. Мне было лет 6, когда я краем глаза смотрела «Семнадцать мгновений весны». Конечно, самое важное, что я там увидела, это как отважная радистка Кэт спасает чужого ребенка, рискуя своей жизнью, несмотря на то что у нее уже был свой собственный малыш.

Потом «Место встречи изменить нельзя». Какой самый важный момент по-вашему? Когда Шарапов выходит после выполнения смертельно опасного задания, куда он идет? Нет, не к друзьям-сослуживцам и даже не к девушке. Он идет забирать себе того самого подкидыша. Какое у него опустошение в душе, когда ему говорят, что ребенка уже забрали! Только теперь он идет к девушке. Счастливый финал, ребенка забрала возлюбленная Шарапова, слезы радости у героев и у зрителей.

Тогда в детстве я не планировала, что вот вырасту и сама стану приемной мамой. Но когда слышала истории о каких-то сиротах, всегда думала: если мне так неуютно в своей семье, то каково им? А представляя будущее, не сомневалась: у меня будут дети. О муже и замужестве не мечтала, видимо, деструктивная родительская семья повлияла. А вот дети обязательно будут, именно дети, а не один ребенок! Будут тогда, когда у меня самой все будет хорошо, когда будет свой дом. Потом, уже будучи взрослой, я залечивала раны в своей душе. Долго работала с психологом, было тяжело.

Закончились школа и университет. Я вроде уже не маленькая, но взрослой пока не стала. Начался поиск себя. Поняла, что не могу работать в офисе, и оставила профессию архитектора. Стала тренером, это оказалось то, что надо! Провела множество успешных выездных семинаров, месяцами путешествовала по Индии и объехала пол-Европы. Написала несколько хороших статей. Пожалуй, я нашла себя. И только своего дома у меня долго не было, приходилось снимать жилье. Когда же квартирный вопрос решился, я вернулась к своей детской мечте. Мечте о счастливом детстве!

Начала готовиться к этому шагу со всей ответственностью и сначала год ходила в клуб приемных родителей на все лекции, тренинги и занятия. Параллельно прошла ШПР.

Наверное, самое главное, с чем надо разобраться желающим принять чужого ребенка, – это мотивация и «розовые очки». Пожалуй, розовых очков у меня и не было. Я тренер с двадцатилетним стажем. И каждый второй взрослый, если не чаще, при ближайшем знакомстве оказывается с детской травмой, почти все недолюбленные, с чувством вины или страдают от непринятия себя. Это проявляется и в поведении человека, и в теле, в его осанке, взгляде, в разговорах. Все родом из детства.