Коллектив авторов - Люблю тебя, мамочка! Истории приемных семей

Два-три раза в неделю я приглашала педагога домой, она занималась сразу со всеми тремя детьми. Даже младшая стала вовлекаться в процесс за братьями. Старший сын дома при таком персональном подходе выполнял задания без проблем. За пару летних месяцев мальчики полностью выучили буквы и цифры. Но это мелочи! Главное, какой прорыв случился в эмоциональной сфере. Старшего я забирала из Дома ребенка малышом. А к первому сентября это уже был маленький парнишка!

С первого сентября оба мальчика пошли в детский сад, радостно и с удовольствием. Но на групповых занятиях старший, конечно, отличался от сверстников. Ну, и свои способности картинно падать на пол или в грязь на площадке, реветь, если кто-то его опередил, старший демонстрировал регулярно. К счастью, воспитатели попались понимающие и на ребенка не давили, но и не потворствовали.

В саду подключились логопед и психолог. Иногда психолог забирала старшего на индивидуальную работу. Как-то под Новый год она попросила его нарисовать семью. Сын нарисовал черным карандашом себя на весь лист. Потом дорисовал брата. Психолог намекнула, что, может быть, еще кто-то есть? Тогда он пририсовал маленькую сестру. И все.

А весной он сам нарисовал уже совсем другую картину. Малиновым карандашом нарисовал себя, я большая стою сзади и обнимаю его со спины, а рядом отдельно брат и сестра маленькие. Картина получилась такая красивая! Просто невероятно, в ней все было так гармонично, я даже подумала, что ему кто-то помогал. Но нет, сам!

Средний мальчик изначально был на удивление гармоничный и ровный во всем. В свои 2,5 года он проявлял такие качества, как великодушие и сочувствие, был вдумчивый и волевой. Он достаточно хорошо говорил для своего возраста, все-таки его основы речи закладывались в Доме ребенка в спокойной благоприятной атмосфере. Из троих детей он первый почти сразу принял меня сердцем. Тревожность на него накатывала периодами и проявлялась в боязни засыпать и в боязни воды. Про поплескаться в ванне с пеной не могло быть и речи. Помыть ребенка даже под душем было проблемой. Каждый раз, когда дело доходило до мытья головы, он становился фиолетового цвета и орал как резаный. Как только процедура заканчивалась и вода выключалась, он успокаивался как ни в чем не бывало и спокойно заявлял, что в следующий раз бояться не будет, и вообще сейчас зря боялся!

Забегая вперед, скажу: справиться с фобией воды помог длительный отдых на море. Обсасывание углов одеяла мы побороли быстро. А вот с привычкой грызть ногти не справились полностью до сих пор. Сначала он умудрялся грызть ногти даже на ногах и постоянно засовывал пальцы в рот. Не помогали ни горькие лаки-антигрызины, ни игрушки в руках. На сегодняшний день дома он ногти не грызет. Но в детском саду – увы и ах. Проблема с засыпанием сохранялась очень долго, и до сих пор случаются рецидивы. И если уж ему не спалось, то это на полночи. Не помогало ничего: ни укачивания, ни обнимашки, ни прописанные неврологом успокоительные. Даже если я брала его в свою кровать, он не засыпал и даже отстранялся, будто сомневался, а правильно ли он меня выбрал, достойна ли я его доверия. И по всему его виду было понятно, какая тяжелая мучительная работа мысли идет у него в голове. Просто удивительный уровень рефлексии в таком возрасте! В конце концов и эту проблему решили. Я нашла ту формулировку, которую он понял и внутренне одобрил. Методом перечислений и сравнений выяснили, что не спит потому, что боится. Боится потеряться. Он попал в Дом ребенка, когда ему было 1,5 года. Успокоительно-снотворная формула оказалась такая:

– Тебя родила другая тетя, это она тебя потеряла, а не я. А я тебя никогда не потеряю и никому не отдам.

И дальше шли всевозможные аргументы, почему я его никому не отдам и не потеряю. Это имело такой успех! Ребенок ухватился за эту идею и со счастливым лицом месяц подряд всем это рассказывал. И каждый вечер перед сном просил меня еще и еще повторить волшебные слова.

В день знакомства ей было год и три. Она очень отставала в развитии по всем фронтам и не выдавала никакой эмоциональной реакции, но внимательно следила за происходящим. Видимо, хотела решить для себя, стоит ли этот мир того, чтобы развиваться. Врач Дома ребенка давала прогноз 50/50, ссылалась на результаты обследования мозга. Органических повреждений нет, но последствия кислородного голодания, долгая депривация и голод могли сказаться в перспективе. Что-то мне сразу подсказывало, что ее задержка – это действительно просто задержка из-за обстоятельств и она быстро наверстает упущенное.

Как только появилась я, девочка стала стремительно развиваться. Главный интерес дочки была еда! Она не умела жевать, и всю пищу надо было протирать в пюре. Вот сидит она в кроватке. Я говорю: «Дети, идем на кухню обедать». Мальчишки радостно бегут в кухню, а дочка сразу начинала реветь и успокаивалась, только когда ложка была во рту. Она сметала быстрее всех и требовала добавки всегда. Смотрела жадно в чужие тарелки и явно возмущалась, что у других еда выглядит по-другому – у нее-то все протертое. При этом отказывалась что-либо сама держать в руках! И требовала возмущенным криком, чтоб ей все ко рту подносили. Я буквально заставляла ее самостоятельно держать чашку-сосалку с молоком. Ручки чашки вставляла ей в руки и подносила ко рту, только тогда дочка чашку держала и пила. Если просто вставить чашку в руки, она отказывалась сама ее поднести ко рту и обиженно отталкивала! Нездоровый жор пошел на спад, когда она сама стала держать ложку, пусть и с чьей-то помощью. Видимо, осознание того, что она теперь сама может контролировать и осуществлять процесс приема пищи и объем, ее успокоил. Более-менее держаться на ногах и идти за ручку она смогла только к сентябрю в год и семь. У нее явно не было желания ходить, она предпочитала плюхнуться на попу и рассматривать все вокруг. В сентябре мы даже прошли курс физиопроцедур для стимуляции мышц ног.

Постепенно у дочки стала формироваться речь. Но даже самое простое «дай», «на», «мама» появилось не сразу. Первое, что она сказала, было «мяу». Это был ответ на мой комментарий, что ее шапочка с ушками на кошечку похожа. Я была очень удивлена и сказала, что кошечка действительно говорит «мяу»! А как говорит собачка? Отвечает: «Гав»!

Вот, думаю, круто как. Какая сообразительная девчонка!

Вообще, к зиме она почти сразу стала говорить простыми фразами, произношение, конечно, корявое, но понять можно. Из первого было «спокойной ночи», «поцелуй меня», «включи музыку». Со словом МАМА было забавно. Дочка долго не могла понять смысл этого слова. В ее представлении МАМА это было что-то вроде междометия «круто». С радостным возгласом МАМА она могла обнять кого угодно – собаку, брата или няню. Только после Нового года, через семь месяцев в семье, она поняла, что МАМА – это я.