Ольга Валькова - Жизнь и удивительные приключения астронома Субботиной

Н. М. Субботина ссылалась здесь на декрет СНК РСФСР от 5 декабря 1918 г. «Об охране научных ценностей», постановлявший следующее: «В целях охраны и предотвращения возможного уничтожения научных ценностей и правильного использования и распределения их Совет Народных Комиссаров постановляет: 1. Поручить научному отделу Народного Комиссариата просвещения принять все необходимые меры к учету и охране всех научных ценностей, находящихся на территории Российской Республики, как то: научных музеев, коллекций, кабинетов, лабораторий и сооружений, научных установок, приборов, пособий и пр., и принять их в свое непосредственное ведение или передать их в ведение соответствующих научных или научно-учебных учреждений. 2. Виновные в неисполнении постановлений научного отдела для проведения в жизнь настоящего декрета подвергаются ответственности по строгости революционных законов» [928] 5 декабря. Декрет СНК об охране научных ценностей // Декреты советской власти. Т. IV: 10 ноября 1918 г. — 31 марта 1919 г. М.: Изд. полит. лит., 1968. С. 146. . Учитывая полученную каким-то образом справку, очевидную поддержку РОЛМ и строгость «революционных законов», Нина Михайловна имела полное право надеяться на благополучный исход своей борьбы. Обращаясь к Н. А. Морозову, она входила даже в мелкие детали «операции»: «Надо просить, чтобы передавая квартиру эту Н[аучный] о[тдел] подтвердил все наши права Р. О. Л. М., или взамен дало дачу в саду [929] Подчеркнуто Н. М. Субботиной. , (где Вы были в гостях у наших 2 сотрудников — ботанички и метеоролога), т[ак] к[ак] квартиру заняла коммуна, освободив дачу, где им показалось холодно и скучно! Дача эта была бы удобнее, как стоящая в стороне от коммунаров, очень грязных и неприятных соседей» [930] Субботина Н. М. Письмо Н. А. Морозову. 2 апреля 1919 г. // Архив РАН. Ф. 543. Оп. 4. Д. 1811. Л. 11. .

Одним словом, весной 1919 г. Нина Михайловна почувствовала какую-то надежду на будущее, несмотря на все трудности предыдущих лет. «Итак, мы не унываем, — писала она Н. А. Морозову, — продолжаем свою работу временно в другом месте, надеясь на будущее и преодолеваем невзгоды настоящего. А невзгод было много: только недавно умер от с[ыпного] тифа брат папы, с к[ото]рым мы жили вместе в Москве. Чудный он был человек, и потеря была очень тяжелая… Затем маме было предъявлено требование уплатить 100 000 налога, как помещице и домохозяйке (хотя и Собольки, и дома давно конфискованы, а мама жила на моей квартире, из 3-х комнат с мебелью моей тети). Платить нам и 3 тыс[ячи] нечем, т[ак] ч[то] могут посадить кого-ниб[удь] в тюрьму… В общем преследуют нас уже 2-ой год, и надоело это до смерти!..» [931] Там же. Л. 11, 11 об.

В этих условиях переезд в Сормово, где знали, уважали и даже любили дам семейства Субботиных (в этом смысле любопытно сохранившееся еще довоенное письмо Игоря Субботина Борису Федченко, в котором Игорь Михайлович сообщал: «Третьего дня я только вернулся из Сормова… <���…> Нина с [Валентиной] [932] Личность спутницы Н. М. Субботиной в данном случае установить не удалось. в Саратове, заезжали к нам в Сормово, встречали их весьма польщенно и так, что они чувствуют себя на верху блаженства и гордости» [933] Субботин И. М. Письмо Б. А. Федченко. Не позднее 1914 г. // СПбФ АРАН. Ф. 810. Оп. 3. Д. 1036. Л. 121 об. ), где работали братья Субботины [934] В фондах музея истории завода «Красное Сормово» отложились документы, свидетельствующие о работе братьев Субботиных на Сормовских заводах. Так, сохранилась фотография, сделанная в 1903 г., на которой среди сотрудников сталелитейного цеха завода присутствует Игорь Субботин. А. М. Субботин с 1918 г. состоял членом Сормовского отдела Всероссийского союза инженеров и техников, занимая должность заместителя заведующего сталелитейным отделом и заведующего отделочной мастерской. В 1919 г. он был назначен помощником главного инженера по металлургическому отделу, оставаясь заведующим отделочным цехом; в этот год он в составе делегации завода ездил в Черкесию для выяснения вопроса снабжения Красной армии нефтью. В 1920 г. Алексей Субботин участвовал в техническом совещании, посвященном вопросу ремонта реверсивного прокатного стана, в качестве заведующего металлургическим отделом; в 1923 г. состоял членом комиссии по обследованию вредных, горячих и тяжелых работ на заводе. В этом же году был подписан приказ о назначении А. М. Субботина техническим директором завода с подчинением непосредственно директору завода. О. М. Субботин упоминается в 1920 г. в качестве помощника заведующего отделом снабжения; к 1922 г. он уже занимал должность заведующего сельскохозяйственным отделом. Информация предоставлена музеем истории завода «Красное Сормово». См. также: Финюкова М. Субботины: отец и дети // Красный Сормович. 2017. № 33 (16716). 25 авг. С. 3; Горный инженер Алексей Михайлович Субботин ( Некролог ) / Инженерный труд. 1924. № 3. C. 3. , был весьма логичен, особенно если учесть, что местный Пролеткульт предложил Нине Михайловне работу, пусть и не особо (или вообще не) оплачиваемую. Нина Михайловна писала об этом С. К. Костинскому 14 мая 1919 г.: «Очень давно собиралась Вам писать, да захлопоталась с переездом в Сормово. Сорм[овский] пролеткульт пригласил нас организовать здесь обсерваторию и курс популярной астрономии; я уже составила его конспект и сдала им (читать м[ожет] б[ыть] будет моя сестра). Затем мы организуем Сорм[овский] астр[ономический] кружок. II/V было организационное собрание с представителями Сорм[овского] университета, пролеткульта, Технич[еского] об[щест]ва, б[ывшего] реального училища и т[ак] д[алее]» [935] Субботина Н. М. Письмо С. К. Костинскому. 14 мая 1919 г. // СПбФ АРАН. Ф. 708. Оп. 2. Д. 274. Л. 91. .

Официально Субботина приступила к работе в Сормове 15 августа 1919 г. В справке, выданной впоследствии Сормовским отделом народного образования, значится: «Сормовский отдел народного образования настоящим удостоверяет деятельную неутомимую работу по просвещению Нины Мих[айловны] Субботиной, к[ото]рая была вызвана Сормовским Отнаробом 15/III, 1919 г. из г. Можайска, Моск[овской] губ[ернии], с инструментами ее частной астр[ономической] обсерватории в Собольках, на квалифицированную Наркомпросом должность астронома-наблюдателя строющейся обсерватории СОНО. В должность тов[арищ] Субботина вступила, по независящим от нее обстоят[ельствам], 15/VIII, 1919 г.» [936] Справка Сормовского отдела народного образования о просветительской деятельности Н. М. Субботиной. 9 октября 1922 г. // ГАРФ. Ф. 249. Оп. 3. Д. 321. Л. 11. Это была первая в жизни Субботиной официальная «профессиональная» работа.

Таким образом, в жизни Нины Михайловны снова появилась какая-то определенность, а ее повседневная работа вновь была связана с любимой астрономией, и это вернуло ей хорошее расположение духа, придало бодрости и, кажется, возродило утраченный за предшествовавшие годы энтузиазм. «Как видите, — писала она С. К. Костинскому, — наше дело начинает давать новые ростки, и это нас очень радует: мы твердо верим, что когда ниб[удь] справедливость будет восстановлена и обсерватория вернется в Собольки, а теперь предстоит интересная работа в Сормове. Только возникает вопрос о заработке, т[ак] к[ак] без этого никак не обойтись. М[ожет] б[ыть] университет или пролеткульт что-нибудь сделают в этом направлении», — добавляла она с некоторой долей оптимизма [937] Субботина Н. М. Письмо С. К. Костинскому. 14 мая 1919 г. // СПбФ АРАН. Ф. 708. Оп. 2. Д. 274. Л. 93. .