Сергей Михеенков - Маргелов

Между тем журнал боевых действий в штабе дивизии продолжали вести и пополнять новыми суточными записями. Правда, теперь они стали лаконичными и однообразными. Полки обустраивали летние лагеря, проводили занятия, готовились к маршу домой.

«18.5.45 г. Части дивизии занимаются боевой подготовкой, изучают вопросы тактики, мат. части оружия, строевой подготовкой, а также производили оборудование лагерей, учебных полей и стрельбищ.

С 12.00 до 16.00 проводилось совещание партактива дивизии.

На армейский пункт военнопленных отправлено 300 солдат разных частей».

Зачистку лесов уже прекратили. Немцы сами выходили на дороги, на посты патрулей и сдавались. Это были солдаты и офицеры уже несуществующей армии. В Европе начиналась новая эпоха, а славянам хотелось домой.

«23.5.45 г. <���…> Командир дивизии проводил строевой смотр 144 Гв. сп».

Армия живет так: чем меньше воюет, тем больше занимается строевой подготовкой. Мне довелось служить в начале семидесятых годов прошлого века. Службу начинал в сержантской школе. Однажды кто-то из курсантов посетовал, что, мол, всё на плацу да на плацу, а стреляем из карабина мало… На что старшина роты, прапорщик Кулик, фронтовик и бывший минометчик, сказал: «Когда, сынок, мы сидели в окопах, строевой и правда не занимались. Особенно в сорок втором, под Сталинградом». Старшина намекал нам на то, чтобы радовались строевым занятиям и полюбили плац. Но стрелять все равно хотелось больше…

«27.5.45 г. Хозяйственный день.

Части дивизии приводят личный состав в порядок (сан. обработка, баня, чистка обмундирования, купание конского состава, чистка оружия и дооборудование лагерей).

В управлении дивизии производится прививка и комиссия по диспансеризации офицерского состава.

Проводится изъятие нештатных автомашин, мотоциклов и велосипедов».

В начале июня началось увольнение «старых возрастав», как говорилось в приказе по корпусу. Уже 1 июня 1945 года из дивизии отправили на ближайшую железнодорожную станцию первую партию «стариков» — 120 человек. В основном это были ветераны дивизии. Перед отправкой их построили. Маргелов поблагодарил их за службу. Некоторым вручил медали и ценные подарки — часы, портсигары. Попрощался генерал и со старшиной, теперь уже бывшим наводчиком противотанковой пушки Иваном Никитичем, которому предстояла дорога до смоленского Рославля.

Вскоре дивизия начала марш на восток. Двигались пешим маршем направлением на Братиславу. В те дни и почти все лето 1945 года наши войска маршировали по всей Восточной Европе. Колонны двигались в основном в сторону советской границы. Домой.

«15.6.45 г. <���…> Проводилась подготовка частей к параду в г. БРАТИСЛАВА».

«16.5.45 г. <���…> Сосредоточились на зап. берегу Моравы».

Парад в Братиславе состоялся 18 июня 1945 года. А перед этим полки два дня стояли на западном берегу реки Моравы, мылись, стирались, купали лошадей, приводили себя в порядок после утомительного марша. В тот же день с парада продолжили марш на восток. Двигались направлением на словацкое село Дольни Бар.

«28.6.45 г. <���…> В частях дивизии проведены митинги по поводу присвоения Товарищу СТАЛИНУ звания “ГЕНЕРАЛИССИМУС”, а также вручения орденов и медалей личному составу частей».

Маргелова в эти дни в дивизии не было. Еще в Братиславе он получил телеграмму от командующего войсками 2-го Украинского фронта маршала Р. Я. Малиновского с приказом «отобрать из дивизии десяток гвардейцев, орденоносцев, желательно Героев Советского Союза, и срочно прибыть с ними в штаб фронта».

Сводный полк 2-го Украинского фронта формировали в расположении штаба. Сразу выяснилось, что строевую подготовку срочно нужно подтягивать. Начали подтягивать. Каждый день — по несколько часов на плацу вместе с маршалом. В первых числах июня отдельный эшелон со сводным полком прибыл в Москву.

Сводные полки тренировались с утра до ночи. Старших офицеров и генералов разместили в гостиницах. Солдат и младших офицеров — в четырехместных палатках и казармах. Как вспоминали участники парада, кормили хорошо, на столе рядом со столовым прибором всегда лежала коробка «Казбека». В обед — гвардейские 100 граммов. Но на плацу гоняли так, что за несколько дней подошвы сапог разлетались вдребезги, стирались, как картон.

Перед парадом всех переодели в новую форму, выдали хромовые сапоги.

На параде на Красной площади командир 49-й гвардейской Херсонской краснознаменной ордена Суворова стрелковой дивизии со своими молодцами-гвардейцами стоял в первой шеренге на правом фланге. Сохранилась фотография, запечатлевшая мгновение того памятного июньского 1945 года торжественного парада в Москве. Запечатлели шеренгу 2-го Украинского фронта и кинооператоры — эти кадры и увидит третий сын генерала в Таганроге в кинотеатре «Рот Фронт».

Накануне зачитали приказ Верховного: «В ознаменование победы над Германией в Великой Отечественной войне назначаю 24 июня 1945 года в Москве на Красной площади парад войск действующей армии, Военно-Морского флота и Московского гарнизона… Парад Победы принять моему заместителю Маршалу Советского Союза Г. К. Жукову, командовать парадом Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому».

Сталин готовил парад тщательно. В каждую деталь вкладывался особый смысл. Народ отдал Победе бессчетные жизни своих сыновей и дочерей. Миллионы, десятки миллионов! Заводы и фабрики, вся экономика работали в эти годы в режиме чрезвычайного перенапряжения. Выдержали. Выстояли. Превозмогли. Победили. Уж он-то понимал, что этот день и этот церемониал народ должен запомнить навсегда, что он войдет в историю и спустя годы и десятилетия каждую деталь парада, каждый жест его надежных и храбрых молодых маршалов будут вспоминать, обсуждать и находить в них знаки великого времени.

Вот они, его кавалеристы, выехали на площадь. Один на караковом коне, почти вороном, с белой лысиной. Черная грива и черный хвост отливают вороным блеском. Другой — на белом. Шел теплый летний дождь. Но он не мешал церемониалу.

Маршал на белом коне показался в арке Спасской башни. Остановился. За ним следовал ассистент, такой же бравый офицер с хорошей кавалерийской посадкой. Маршал снял фуражку и снова надел ее. В прежние времена, проезжая под аркой, над которой был прикреплен к кирпичной кладке образ Спаса Вседержителя, всадники снимали головные уборы и крестились. Верховный, как и многие на площади, заметил этот неслучайный жест и, в который уж раз за последние дни, подумал о своеволии своего лучшего маршала.

— Парад, смирно! — подал команду другой маршал. Конь под ним, сдерживаемый умелой и твердой рукой, грациозно приплясывал. Маршал вынул шашку, положил клинок на плечо, тронул шпорой коня. Движения точные, правильные. Следом ехал ассистент, подполковник.