Виталина Малыгина - Вечно худеющие. 9 историй о том, как живут и что чувствуют те, кто недоволен своим телом

Так проходит девятый класс, кое-как проползает ленивое лето: Дуся сидит на даче с книжками и интернетом, иногда ходит купаться на речку, но в основном валяется под яблоней с чипсами… Даже в Грецию с родителями отказалась ехать, осталась вдвоем с бабушкой на даче. Бабушка не достает ее со спортом, не пытается намекнуть, как мама, что пора бы остановиться с чипсами и бутербродами. Вот и хорошо.

За лето – еще килограмм пять. Или семь. Дуся давно не взвешивается. Просто снова пришлось купить новые джинсы, старые перестали застегиваться.

А в десятом, в октябре, в классе появился новый мальчик. Высокий, голубоглазый, загорелый. Вместе с отцом только что принял участие в парусной регате. Поэтому и не успел к сентябрю. Мальчик-спортсмен. Свой. Наконец-то.

Дуся сама к нему подошла.

Она же тоже спортсменка.

Поболтать о том о сем.

Много тренируешься? Тренер строгий? Сколько побед?

Саша – так зовут мальчика – на вопросы отвечает доброжелательно. Смотрит открыто. А ты почему так интересуешься?

Так я же тоже спортсменка. Фигуристка.

Лучше бы она молчала.

Мальчик воспитанный, сдержанный. Спортсмен же все-таки. Она только увидела в его глазах удивление. Сильное удивление.

Фигуристка?!

Ну да. В прошлом.

Ах в прошлом…

Ну пока? У меня тренировка скоро, надо бежать.

И все. Ничего больше не случилось. Никакого разговора не было. Дуся больше к Саше не подходила. Просто смотрела на него издали. Первое время еще пыталась поймать его взгляд. Потом – перестала. Он. На нее. Не. Смотрит. Все.

У нее как будто что-то обвалилось внутри. Все перестало иметь значение. Дуся просыпается каждый день, смотрит в окно, поскорее надевает наушники, чтобы не слышать ничего во внешнем мире. Включает компьютер. Почти не выходит из своей комнаты, чтобы не встречаться с родителями. В школу не ходит. В комнату к себе пускает только бабушку. Бабушка – молодец. Она садится с Дусей попить чайку, гладит по голове, что-то рассказывает, вспоминает, как Дуся была маленькой. А главное, смотрит на нее спокойно и с любовью, а не как мама: виновато и с ужасом. И не как папа: с сожалением и без интереса.

Тем удивительнее, что именно бабушка однажды во время их традиционного чаепития сказала, внимательно глядя Дусе прямо в глаза:

– Дорогая моя, если так будет продолжаться, ты умрешь от горя или заболеешь диабетом. Я хочу, чтобы ты снова была веселой девочкой. И я знаю, как это сделать. Обещай, что ты меня послушаешь. Родители не в курсе. Это будет наша с тобой тайна. Только я и ты.

– Бабушка, я не хочу ходить в школу, если ты об этом.

– Да и не ходи! Велика потеря! – бабушка сдержанно засмеялась. – Я не о школе. Мы сейчас с тобой поедем к психотерапевту.

Трудно сказать, почему Дуся согласилась. То ли бабушка нашла верные слова, то ли ужас от того, что происходит в ее жизни, у Дуси достиг той отметки, что она могла согласиться на все что угодно. Да только Дуся и правда собралась за пятнадцать минут, и они поехали…

И если кто-то подумает, что это конец истории, то сделает большую ошибку. На самом деле это было только начало. Дусе у терапевта понравилось: наконец-то появился еще один человек, кроме бабушки, который слушал ее с интересом, а главное, не убеждал в том, что ей надо есть как можно меньше. И довольно долго, не меньше полугода, все было, как и обещала бабушка: поездки к терапевту стали их общей тайной. Но потом терапевт сказала, что для того, чтобы Дуся смогла снова стать счастливой и веселой девочкой, нужно к работе подключить семью. И бабушка с Дусей рассказали обо всем родителям. Мама снова плакала: «Я знаю этих психологов, у них во всем виновата мать! Они только и хотят, что денег побольше вытрясти из семьи» – и отказывалась идти. Папа растерянно хлопал глазами: «Ну а мне-то зачем? Это ваши, женские дела»…

Они упирались и ныли и все-таки пошли к терапевту…

Не меньше года прошло, прежде чем Дуся смогла снова думать о школе. Ее родной класс в этом году сдавал выпускные экзамены. Почему-то ей было важно закончить школу именно с ними. В конце концов, она же спортсменка, ей ли пасовать, когда появилась новая цель. Какая? Дуся смогла посмотреть на свою карьеру фигуристки по-новому, без обесценивания и боли. И, кажется, нашла для себя новое дело: решила заняться свободным движением.

С едой стало намного легче. Видения отбивных почти прекратились. Дуся перестала ходить к холодильнику по ночам. И стала думать о том, что она хочет получить теперь свое настоящее тело. Не то, в котором она жила, пока была фигуристкой. Не то огромное, неповоротливое, в котором оказалась после травмы, а тело высокой, крепкой, сильной девочки, девочки, которая могла бы часами бегать на лыжах и не уставать. Начать, пожалуй, можно с лыж. Даже удивительно, что ей раньше не пришло это в голову. Даже удивительно.

Алена – молодая, румяная, крепкая. Глядишь на нее, и на ум приходят сами собой разные приятные вещи: например, гриб-боровик с листочком на шляпке, помидорина, розовая, гладкая, ароматная, только что сорванная с ветки вместе с зеленым хвостиком; еще в голову лезет румяное яблоко, спелая вишня, булочка с корицей и ванилью… Смотришь на ее блестящие каштановые волосы, наблюдаешь, как меняется выражение глаз – крыжовник, тот, который зеленый с коричневыми крапинками. Следишь за плавными, уютными движениями ее тела и понимаешь, что нет ничего удивительного в том, что она в свои 26 лет уже второй раз замужем («Первый раз выскочила в 18, потому что очень влюбилась, а семья у меня строгая, гражданским браком жить не позволили»), не работает, занимается домом и двумя детьми, старшенькой Вероникой шести лет и малышом Данилой, двух лет. Все это – и любящий, заботливый муж, мастер-краснодеревщик, и дом в уютном городке русского Золотого кольца, ей очень идет. И она могла быть вполне счастливой, если бы не одно «но».

С 15 лет она мечтает только об одном: по-худеть.

Девочкой-подростком она, конечно, была поклонницей нескольких девичьих журналов, в которых модные съемки, красивые вещи, зарядка и йога… И все это демонстрируют красивые худенькие модели. Алена рассматривала эти картинки с завистью и печалью: никогда эти джинсы не сядут на нее так, как выглядят они на худышках! И майки, и платья, и купальники! И даже трусы! Она часами вертелась перед зеркалом, рассматривая себя в разных ракурсах, и все эти ракурсы ничуть не похожи были на те, что девушка видит в журналах, в телерекламе и потом – на ютубе, в роликах всех этих потрясающих фэшн- и бьюти-блогеров.

Ее обычный в то время разговор с мамой: