Майкл Бэрьер - Уолт Дисней: человек-студия [litres]

Жизнь Уолта решительным образом изменилась. Раньше он был аниматором, затем режиссером, а теперь он был в основном организатором, руководителем всего производственного процесса: «Люди не придают значения тому, как важно для дела координировать усилия стольких талантов. Я взял на себя задачу направлять всех сотрудников, ободрять их… Не так-то просто собрать профессионалов и объединить их так, чтобы они могли работать».

Уолт хотел, чтобы его сотрудники стали настоящей командой. Он уволил одного из фазовщиков, когда узнал, что тот ищет себе еще одну работу, – потому что «надо быть преданным делу». После расширения студии в 1931 году Дисней просматривал отснятые эскизы сцен в небольшой комнате без окон, которую прозвали «парилкой». Он подолгу сидел там с аниматорами, и все они были сосредоточены на просмотре, и это тоже сплачивало диснеевскую команду: мультипликаторы досконально изучали рисунки друг друга.

Но все это давалось нелегко. Не будем забывать, что в стране тогда был глубокий экономический кризис. Четверть века спустя Уолт признался: «В 1931 году у меня был нервный срыв, я вылетал в трубу… Я многого ожидал от художников и, когда они подводили меня, я сильно переживал. Цены росли, я не понимал, сколько на самом деле приносят фильмы… Я стал очень раздражительным, дошел до того, что не мог говорить по телефону – начинал плакать».

Рой знал, что с братом что-то не так, но причиной «проблем» он считал не только «нервный срыв», но и «растительных кишечных паразитов». «Растительные паразиты», по-видимому, ненадолго расшатали здоровье Уолта.

Словом, Дисней нуждался в передышке, и в октябре 1931 года они с Лилиан отправились в путешествие по стране. Поездка длилась шесть, а может быть, восемь недель: «Я почувствовал себя другим человеком… Это были чудесные дни. Мы же никуда не выезжали вот так со времен нашей свадьбы». После возвращения Уолт принялся ходить в спортивный клуб «как на церковную службу, два или три раза в неделю. Начал с общей гимнастики, потом попробовал борьбу, но мне не понравилось лежать на полу и вдыхать запах старой потной футболки». Он занялся боксом, потом гольфом и верховой ездой. Режим дня упорядочился: Уолт приходил на площадку для гольфа в полшестого утра, затем, поиграв, завтракал и, «взбодренный», отправлялся на студию. С 1932 года Дисней играл в поло с Лесом Кларком, Норманом Фергюсоном, Диком Ланди и Гюнтером Лессингом.

В начале 1930-х годов Дисней по-прежнему не хотел отдаляться от своих сотрудников, в том числе буквально. Он жил в нескольких кварталах от студии на Хиперион-авеню. Однако после выхода студии на общенациональный уровень Дисней решил переехать в новый дом, тоже недалеко от студии, но в более респектабельном районе Лос-Фелис-Хиллс, да и дом был больше прежнего.

Но чем дальше, тем больше Дисней-босс брал верх над Уолтом-режиссером. Так, еще в ноябре 1932 года он сам подробно расписывал «Добрые старые дни», костюмированную историю с Микки в средневековой Англии: «Это прекрасная возможность создать пародию на комическую оперу… Попробуем представить себе “Микки”, который строится наподобие музыкальной комедии… Подумайте только о шутках и трюках с королем в мантии и его забавной свите – придворном шуте, придворных музыкантах в причудливых плиссированных нарядах со вздутыми рукавами и прочим… Корова Кларабель – фрейлина: она может быть такого нервического типа, не знает, что ей делать, но сильно сопереживает – когда плачет Минни, плачет и она, когда Минни влюблена, она тоже… Король, скажем, буйный тип, готов бесноваться из-за каждой мелочи… Хороший шанс изобразить всяких забавных персонажей в армии короля. Солдатам можно дать мушкетоны, которые ставят на рогатину при стрельбе, они издают звуки, как автомобильный гудок, с приглушенным шумом взрыва».

А вот проекты сценариев 1933 года уже не столь эмоциональны, там указания более рабочего, технического характера. Дисней все более и более отходит от повседневного участия в работе над каждым фильмом. Да и сам процесс создания мультфильмов приобретает все бо́льшую организованность.

И по-прежнему в процессе работы команда Диснея находит все новые и новые способы усовершенствовать производство. Дисней рассказал, как Уэбб Смит почти случайно изобрел «раскадровку»: «Утром мы с ним придумывали забавные повороты и шутки… После обеда я заходил в кабинет Уэбба, у него уже были готовы эскизы сценок, они лежали на столах, на полу, повсюду. Стало слишком трудно просматривать их по порядку. Тогда мы решили приколоть все рисунке к стене в нужной последовательности. Это была первая раскадровка».

Впервые доску кадроплана использовали при создании фильма «Детки в чаще» по мотивам «Гензеля и Гретель». Но потом выходили другие мультфильмы, а к новому приспособлению всерьез не прибегали. Уилфред Джексон вспоминал, что раскадровка для фильма «Ноев ковчег» (1933) представляла собой «просто развешенные там и сям группы рисунков, на каждом был изображен какой-то один комический поворот». Прошел год или, может быть, два, прежде чем раскладка всего сюжета в рисунках, приколотых к большой пробковой доске, действительно прижилась.

Арт Бэббит, работавший на Пола Терри, стал одним из аниматоров Диснея в июле 1932 года. К тому времени уже закончились пятничные занятия в Художественном институте Шуинара, и Бэббит стал вести уроки рисунка для коллег, даже нанял натурщицу. Число желавших заниматься росло каждую неделю. Эта была личная инициатива Арта. Узнав о ней, Дисней предложил перенести занятия в студию и взял на себя расходы. Спустя сорок лет Бэббит рассказывал, что на самом деле Уолт «был расстроен: дело приняло бы скверный оборот, если бы газетчики пронюхали, что его художники собирались в частном доме рисовать голую модель… Поэтому он считал, что занятия гораздо лучше проводить в студии». Но убеждать Диснея в важности таких уроков, конечно, не приходилось. В ноябре 1932-го он нанял преподавателя из Шуинара, Дональда Грэма, давать уроки в студии по вечерам два раза в неделю. У Грэма, помимо художественного, было инженерное образование, он интересовался пространством, объемом, движением – это был своего рода структурный подход к рисунку. Такой структурный подход мог весьма пригодиться в анимации, которую хотел создавать Дисней. Еще к Диснею на работу поступил Фил Дайк, преподававший живопись в том же Институте Шуинара.

Обучение приносило плоды. Если раньше персонажи Диснея были схематичными плоскими фигурами, то к 1932 году они стали реалистичнее, а пространство, в котором они перемещались, казалось трехмерным. Перемены давались нелегко. «Я шел на урок рисования, а потом пытался, вернувшись к работе, прописать кости в теле Микки. Но его тело было устроено иначе», – вспоминал Дик Ланди.