Майкл Бэрьер - Уолт Дисней: человек-студия [litres]

Успеху Микки-Мауса схематичность персонажа не мешала. Но публика, принимая Микки, к другим фильмам становилась все более и более придирчивой. И достижения диснеевских аниматоров были продемонстрированы в мультфильме «Три поросенка», вышедшем в мае 1933 года.

«Мне говорили, – писал Уолт позднее, – что некоторые прокатчики и даже United Artists сочли “Поросят” “мухлеванием”, поскольку там было всего четыре персонажа». Дело в том, что предыдущий мультфильм, «Ноев ковчег», был битком набит героями, в фильме «Мастерская Санта-Клауса» были реалистично выписанные хитроумные механические игрушки и витрины магазина на Рождество, а в «Трех поросятах», по задумке Диснея, все внимание зрителей должно быть поглощено именно персонажами.

Дисней объяснял, как сделать их занимательнее: «Каждому из поросят мы придадим индивидуальность. Нужны красивые голоса, которые гармонировали бы между собой и сочетались в хоре, когда говорят все трое. Вообще все, что они делают или говорят, должно выглядеть и звучать ритмично. Все их слова нужно сделать стихами или песенкой. Старый волк – четвертый в квартете, басовый голос, рычащий и ворчащий. Когда он обманывает поросят, тон его голоса повышается до фальцета. И все реплики волка тоже должны быть стихами или песенками… Можно попробовать выделить поросенка, который трудится всех усердней, и который вознагражден за это; должна быть какая-нибудь незамысловатая мораль. Надо, чтобы каждый подумал, как донести эту мораль простым, ясным образом, не слишком вдаваясь в подробности.

Поросят надо во что-то одеть. У них должна быть всякая утварь, какой-то реквизит, с которым они работают, и т. д. Им следует больше походить на людей».

Над фильмом работали несколько аниматоров, и каждый занимался своим персонажем. Норман Фергюсон почти в одиночку рисовал волка, а Дик Ланди и Фред Мур отвечали за бо́льшую часть сцен с поросятами.

Невысокий поджарый Мур сам остался в памяти коллег едва ли не как мультипликационный персонаж. «Забавно было смотреть, как он передвигается, подражая Фреду Астеру или Чарли Чарлину, – писали аниматоры Фрэнк Томас и Олли Джонстон. – Он пытался жонглировать, но, даже если у него все падало на пол, он заканчивал игру элегантной позой. Так же обстояло дело с его рисунками». В начале работы над мультфильмом художник Альберт Хертер нарисовал персонажей как реальных поросят, розовых, круглых и гладких. Мур анимировал их, сделав эластичными, теперь их тела можно было растягивать или сплющивать. При этом правдоподобие не страдало, в любом облике поросята у Мура сохраняли округлость и плотность.

Но подлинная гениальность фильма в том, что действие не выбивается из музыкальных рамок, предписанных Диснеем. Физиономии поросят еще схематичны, они передают настроение, но не раскрывают чувств. Их самих не перепутаешь с живыми существами. Зазор между изображением и реальностью заполняет музыка.

Для «Ноева ковчега», где персонажи рассказывают о себе в песнях, музыку написал Ли Харлин. Харлин ориентировался на классику. А «Три поросенка» – первый мультфильм, где стиль оперетты, начавший формироваться в «Наивных симфониях», обрел свое полное воплощение.

У Фрэнка Черчилля, автора партитуры «Трех поросят», не было солидного музыкального образования, как у Харлина. Однако он, как и все музыканты, работавшие в немом кино, умел быстро импровизировать, а в «Трех поросятах» сюжет требовал постоянно менять мелодию. Когда волк притворяется, что бросил преследовать двух поросят, он прячется под аккомпанемент мягкого звучания «волчьего шага». Потом Разумный Поросенок появляется под фортепьянную каденцию в духе Рахманинова, – здесь звучит музыка Карла Сталлинга, вернувшегося на короткий период на студию в качестве контрактника. Волк раздувает щеки, тщетно стараясь выдуть дверь кирпичного домика, – в партитуре господствует мелодия «Нам не страшен серый волк», – эта песня специально написана Черчиллем для мультфильма. Но песня нигде не звучит целиком – так фрагментарно действие, и так разнообразно его музыкальное оформление.

Поскольку режиссеры и музыканты в начале 30-х трудились в связке, выбор Черчилля как создателя партитуры означал автоматически выбор Берта Джиллета в качестве режиссера. Джиллет занимался Микки-Маусом, то есть серией, где персонажи, по словам самого Диснея, «ненамного превосходили оживленные палки». Но зато он умел сосредоточивать внимание именно на характерах персонажей, а это как раз то, что было нужно Диснею.

Джиллет отличался энтузиазмом, энергичностью и детской жадностью до развлечений. В отличие от Джексона, он не был педантом. Через сорок лет Дик Хьюмер вспоминал, как Джексон «давил его перфекционизмом»: «Он вручал мне сцену, где заранее было расписано, когда камера будет приближаться к рисунку, а когда удаляться (я о таком планировании прежде и не слыхивал). Крупные планы обозначались красными квадратиками. Мне оставалось только привести персонажей в движение». О том, как именно это сделать, Джексон тоже подробно объяснял аниматорам. Джиллет как режиссер работал гораздо менее скрупулезно, и главным аниматорам «Трех поросят» его подход импонировал больше: Мур и Фергюсон вообще редко трудились под началом Джексона. Если аниматоры хотели привнести что-то свое, Джиллет легко мог им это позволить.

В 1956 году Уолт говорил: «Нам тогда требовалось признание, что мультипликация способна дать нечто бо́льшее, чем мышь, скачущую на экране». В мае 1933 года «Три поросенка» триумфально прошли в Нью-Йорке. Ни один короткий мультфильм еще никогда не был столь популярен: в некоторых кинотеатрах его показывали неделями, меняя фильмы, в паре с которыми он шел. «Нам не страшен серый волк» – первая песня из мультфильма, которая стала хитом.

Время выхода мультфильма и в особенности песни тоже имели немалое значение. Страна пребывала в Великой депрессии, и песня поросят перекликалась с речью Франклина Делано Рузвельта на инаугурации – Серого Волка надо было бояться не больше, чем «самого страха». В других мультфильмах тоже были насмешки над кризисом, но они «не работали». Дело в том, что Дисней и его аниматоры первыми «начали вкладывать в характеристику персонажей реальное обаяние и чувство».

«Чувство» тут ключевое слово. В «Трех поросятах» нет простора для настоящих чувств, но есть приближение к ним: в движениях, в иллюзии перемещения округлых тел в трехмерном пространстве, в достаточной реалистичности персонажей. Все это внушало ощущение действительной жизни, и у зрителей возникал эмоциональный отклик на мультипликационные события. Как стало теперь очевидно, к этому-то и стремился Дисней в своих мультфильмах.