Василий Шатилов - В боях рожденное Знамя

Геббельс отдал приказ немедленно наступать. Я повел отряд к рейхстагу и занял траншеи. Там мы сидели недолго. Потом получили сигнал к контратаке. Задача отряда — пробиться к мосту Мольтке и взорвать его.

— Вы надеялись выполнить задание?

— Надеялся. Нас не мог обмануть фюрер.

— Все кончено для вас…

Пленный зло переводил взгляд с Гука на Артюхова.

— Раз вы верите в победу, тогда мы отправим вас обратно и вы будете командовать своим отрядом.

Он этого не ожидал, вздрогнул, вытянулся в струнку, торопливо выдавил:

— Лучше расстреляйте меня, чем обратно, — и он схватился руками за голову, зарыдал.

— Успокойтесь, господин офицер! Вы сдались в плен?

— Нет, я случайно попал. Ваши подразделения окружили мой отряд. Мы не ожидали атаки со стороны здания министерства внутренних дел.

— Жаль этих мальчишек, которые погибли зря под вашим командованием. Счастливцы те, которые оказались в плену.

Он посмотрел на меня.

— Разве расстреливать вы их не будете?

— Нет, мы пленных не расстреливаем и вас расстреливать не будем. Отправим всех вас в глубокий тыл.

Поверил он или нет, но на лице появилась улыбка.

Его увели разведчики.

Грустно было смотреть на этого офицера. Думалось, как же крепко засели в головах немцев бредни Геббельса. Говорят заученными фразами, повторяют их механически, не вдумываясь в смысл, — таков плод воспитания, начавшегося еще в гитлерюгенде. А сейчас самый раз стоило бы задуматься.

Все моряки, которые попали к нам в плен, говорили о новом «чудо-оружии», о новых самолетах. Гитлер заставит русских содрогнуться от нового оружия, а потом немцы перейдут в решительное наступление, Гитлер еще покажет силу Германии, и враг будет отброшен от Берлина.

До рассвета 30 апреля очистили от противника «дом Гиммлера». Бойцы валились с ног от усталости. Легкораненые не уходили в медсанбат. Как только увидели в окна рейхстаг, приободрились, возбужденно переговариваясь:

— Вот оно, логово…

— Да, тряхнем его…

В ротах готовились к бою. Солдаты спешно чистили автоматы и пулеметы, набивали патронами сумки, запасаясь гранатами. Всеми овладело возбуждение, отличавшееся во многом от того обычного чувства взволнованности, которое сопутствует солдату в бою.

Командир 674-го полка Алексей Дмитриевич Плеходанов доложил:

— Подразделения выходят на исходные позиции для атаки рейхстага.

Ночью накапливали силы для штурма рейхстага. Семь артиллерийских полков, четыре гвардейских минометных дивизиона, два полка самоходных артиллерийских установок, 23-я танковая бригада, 85-й танковый полк. Все было нацелено и направлено на рейхстаг.

Главный удар по рейхстагу дивизия готовилась нанести полком Плеходанова. Полк Зинченко должен был наступать слева в направлении главного входа в рейхстаг. Боевой порядок строился в два эшелона. К часу дня подразделения должны были занять исходное положение перед рвом. Начало артиллерийской подготовки запланировано на 13 часов 30 апреля.

469-й стрелковый полк М. А. Мочалова я выдвинул вправо на реку Шпрее с задачей — прикрыть правый фланг дивизии и корпуса, перекрыв своими подразделениями мосты через Шпрее, и не выпустить противника из кольца окружения на север к войскам адмирала Деница.

Первый батальон капитана Блохина оставили в резерве и расположили около моста Мольтке.

Ночь подходила к концу. Операторы спали глубоким сном, они были измучены до предела, а день предстоял трудный и напряженный. Не спала только Вера Кузнецова, сидела рядом, крепко прижав телефонную трубку к уху, прислушивалась к сигналам. Начальник политотдела подполковник М. В. Артюхов говорил по телефону с замполитами частей.

Окинув еще раз взглядом карту, я сунул ее в планшетку, вышел на улицу покурить. Следом вышел начподив.

— Не спится, — словно оправдываясь, произнес Михаил Васильевич, — завтра такой день, весь мир его ожидает.

А земля продолжала вздрагивать от каждого разрыва тяжелого снаряда. Они рвались где-то совсем близко, а некоторые, казалось, пролетали над головой.

Медленно наступал рассвет. Было как-то сумрачно. Прояснились очертания зданий, а за ними показался рейхстаг.

Поднялся на НП четвертого этажа дома министерства финансов. Отсюда хорошо просматривалась Королевская площадь перед рейхстагом. Ее прорезает канал с водой, за каналом, подковообразно огибая рейхстаг, три линии траншей с пулеметными площадками. За траншеями — огневые позиции зенитных батарей противника. Там же танки и самоходные орудия, стволы которых были направлены в нашу сторону.

Площадь перед рейхстагом была сплошь изрыта снарядами и минами. Изрешечен и сам рейхстаг. Снаряды рвались и теперь. Воронки перед рейхстагом и огромные пробоины в его стенах свидетельствовали о том, что тяжелая артиллерия, приданная и поддерживающая дивизию, показала наивысший класс стрельбы по точности.

Из окон рейхстага торчали стволы пушек, пулеметов и автоматов. В нескольких местах были заметны железобетонные доты.

К 4 часам 30 минутам 30 апреля нашими войсками было полностью очищено здание министерства внутренних дел. Полки стали выходить на исходный рубеж для штурма рейхстага. Артиллерия прикрывала сосредоточение войск на исходный рубеж.

Бой продолжался в центре Берлина. Королевская площадь сжата крепкими клещами войск 3-й, 5-й и 8-й гвардейской армий. Мы знаем: в рейхсканцелярии в подземном бункере Гитлер и Геббельс. От них исходят распоряжения — драться до последнего солдата, до последнего патрона. И старики из ландштурма и фанатические юнцы из гитлерюгенда бросаются в контратаки на наши танки и самоходки, на верную смерть. Идет ожесточенная борьба за каждый метр, за каждый окоп, за каждый дом. Королевская площадь в дыму и в огне.

Наблюдаю за ходом боя. Остатки эсэсовских, авиационных частей и школа моряков упорно продолжают драться. Воевать они умели. И умирать в бою — тоже. Так было и на Королевской площади.

На этом пятачке огромного фронта боев, бушевавших в Берлине, с той и с другой стороны — опытные, стойкие, обстрелянные части. Между зданиями министерства внутренних дел и рейхстагом идут кровопролитные бои. Немцы подтягивают все новые и новые части и подразделения и ставят их для обороны рейхстага.

Судя по всему, немцы не собирались без боя сдать рейхстаг.

Шли и наши стрелковые подразделения, танки, самоходки и орудия, быстро проскакивали через мост Мольтке и скрытно от противника выходили на исходные позиции для штурма рейхстага.

Слева от нашей дивизии выходили полки 171-й стрелковой дивизии полковника Алексея Игнатовича Негоды. Справа — 207-я стрелковая дивизия полковника В. М. Асафова. Они тоже продвигались на исходные позиции для наступления на рейхстаг. Батальоны майора Давыдова и капитана Неустроева пробились к Королевской площади. Здесь они заняли исходное положение перед рвом, предназначенным для новой линии метрополитена. Никто не думал о еде и отдыхе, хотя с пятнадцатого апреля воины всей дивизии спали только урывками. Люди казались выкованными из стали и буквально творили чудеса.