Василий Шатилов - В боях рожденное Знамя

Вот, пробиваясь по узким проходам между развалинами, тащат свои пушки артиллеристы. Командир расчета коммунист Николай Бердников навел орудие и открыл огонь по рейхстагу.

Боевые эпизоды тех дней свидетельствовали об отваге и героизме тех, кто рвался к рейхстагу. Вот один из них.

Не отставая от стрелков, продвигались вперед со своим орудием артиллеристы расчета коммуниста Николая Хабибулина. Нелегко перетаскивать пушку через окна и проемы в стенах, по грудам битого кирпича и искореженного железа. Кругом пламя. Но Хабибулин только и твердит:

— Рейхстаг близко. Вперед, братцы, только вперед!

И артиллеристы упрямо шли. Вот они установили орудие на северо-восточной окраине Королевской площади. Отсюда хорошо виден рейхстаг — зловещая серая громада. Строчат, захлебываясь, вражеские пулеметы, безостановочно бьют зенитные орудия, ведут огонь тяжелые танки.

Уничтожить два пулемета, стрелявших из пролома в стене рейхстага и из окна у главного входа, — такую задачу получил расчет Хабибулина. Артиллеристы сразу же принялись за дело. Орудие наведено на цель. В это время раздался взрыв. Поднялись клубы дыма и пыли. Орудие было повреждено. Но артиллеристы нашли выход. Через некоторое время Николай Хабибулин и его товарищи с помощью пехотинцев подтащили другую пушку. Меры предосторожности предпринял командир.

— Все в укрытие! — произнес Хабибулин. — Стрелять будем по одному. У орудия остаюсь я. Если меня убьют или ранят, заменит заряжающий Усков. Если он будет убит — заменит следующий. Понятно?

Командир расчета подполз к орудию, зарядил и выстрелил по рейхстагу. Выстрел был точен — фашистский пулемет умолк. На второй пулемет был затрачен тоже только один снаряд.

Орудие Николая Хабибулина продолжало бить по врагу. В бой включались все новые и новые расчеты. Младший сержант Яшков, рядовые Санюк, Бавтрук метким артиллерийским огнем бесстрашно и умело помогали пехотинцам «выкуривать» гитлеровцев из их укрытий перед рейхстагом. Ураганный огонь обрушивали на фашистов «катюши».

Перед нами лежала Королевская площадь. Это был, что называется, крепкий орешек. Если судить по карте, то площадь опоясывало кольцо зеленых насаждений, а все пространство от министерства внутренних дел до рейхстага было заштриховано зеленым цветом. На самом же деле мы увидели другое: ни одного дерева, ни одного зеленого куста. Только обугленная, искореженная земля.

Для того чтобы добраться до рейхстага, нашим бойцам нужно было преодолеть эту дымящуюся огненную площадь. Подразделения готовились к решающему броску.

В течение ночи и утра артиллерия была поставлена в трехстах-четырехстах метрах от рейхстага. Несколько орудий бойцы подполковника Плеходанова втащили на второй этаж «дома Гиммлера». Сюда внесли размонтированные установки гвардейских минометов. Все огневые средства были направлены на рейхстаг и на подступы к нему справа и слева.

Рейхстаг оборонялся многочисленным гарнизоном, в который входили солдаты и офицеры отборных гитлеровских частей, курсанты морской школы, трехтысячный эсэсовский полк, артиллеристы, летчики, отряды фольксштурма. Всего было около шести тысяч солдат и офицеров. В глубоком подвальном помещении находился командный пункт.

Рейхстаг для гитлеровцев не просто здание и не просто крепость. Сдать его — значит потерять все надежды. Фашисты вели массированный огонь по нашим огневым точкам.

— Товарищ генерал, танки не могут выйти на исходные позиции, — докладывает подполковник Морозов.

— Почему?

— Огонь просто шквальный. Движение затруднено. Четыре танка подбито.

Принимаю решение — на месте оценить обстановку.

— Разрешите, и я с вами? — предлагает Морозов.

— Нет, вы здесь нужнее.

Взял капитана Барышева из оперативного отделения, адъютанта Курбатова и двух разведчиков и вышел на улицу. Густой, тяжелый гром, волнами прокатывающийся над городом, здесь слышался отчетливее и явственнее. Воздух порой содрогался от близких разрывов. Мы пробирались через груды битого кирпича, мимо остовов искореженных машин.

Вот и мост. Теперь надо проскочить, огонь здесь с трех сторон. Рывок, спрятавшись за баррикады, отдышались, бегом мимо подбитого танка Т-34, проскочили на ту сторону Шпрее и спустились вниз, на правую сторону дамбы, под мост.

Передо мной возник солдат, здоровый, в ватнике, небритый, грязный. Стоя у вскрытого ящика, он протянул мне белый полотняный мешочек.

— Товарищ генерал! Прошу вас взять часы.

— Что? Бой идет, а вы…

— Да я-то что? Старшина Игнатов первой минометной роты 756-го полка приказал всем, кто идет к рейхстагу, вручать часы, хоть генералу.

— Старшина приказал?

— Так точно, старшина приказал!

— А где же взяли часы?

— А тут, в «доме Гиммлера», много ящиков. Стали обкладывать миномет, и один ящик упал из рук, они и покатились. Пленные говорят, что фюрер собирался награждать этими часами тех, кто первым войдет в Москву. Но Москвы им не видать, а часы вот старшина приказал давать тем, кто идет на штурм рейхстага.

…Сейчас эти часы хранятся в Ленинграде, в музее Великой Октябрьской социалистической революции. Под часами надпись:

«Этими часами наградил рядовой Кобелев генерал-майора Шатилова».

Около танков не было ни пехотинцев, ни артиллеристов. Сами же танкисты были в машинах.

Стрельба продолжалась из всех видов оружия, с обеих сторон. Кругом рвались снаряды и мины. Стрелки и пулеметчики в одиночку и группами перебегали к каналу, залитому водой, и там укрывались за насыпью.

Капитан Курбатов постучал по броне. Показались танкисты. Увидев нас, быстро выскочили и обступили.

— Что будем дальше делать? — спросил я.

— Надо выходить к пехоте, — произнес командир танка.

— А как? Мы попробовали и три танка потеряли. Зенитки насквозь броню пробивают, — сказал стрелок.

— Как зовут? — спросил я.

— Алексей Титков.

— Правильно говоришь, Титков. Прежде чем выходить, надо уничтожить зенитки. Сам в прошлом танкист, разбираюсь кое в чем…

Все заулыбались, подумали — пошутил.

— Ну-ка давайте дойдем до угла и посмотрим.

Мы вышли за угол дома. Впереди виднелись вражеские пушки.

Тут же дал команду нашей артиллерии уничтожить зенитки. Вскоре артиллерия накрыла огнем батареи противника. Танкисты вышли на исходные позиции.

Боевая задача была доведена до всего личного состава. Каждый командир знал, где ему наступать, какой этаж брать, кто обеспечивает фланги, какие орудия идут вместе с пехотой. В подразделениях царил необычайный подъем, как будто и не было за плечами многих бессонных ночей.

В траншее на Королевской площади идет партсобрание. Заместитель по политчасти командира батальона лейтенант Алексей Берест знакомит коммунистов с задачами подразделения.