Борис Наумов - А почему бы и нет

Рассматривая волшебную красоту, я не заметил, что моя группа, как в плохой истории, закончив здесь работу, и, не предупредив меня, перешла к следующему объекту.

Постепенно придя в себя от волшебной красоты, я почувствовал всем телом ещё и умиротворяющую тишину. Я решил по уклону подняться наверх, но скользкая стенка была другого мнения по этому поводу. Я с трудом поднимался на метр вверх и тут же легко соскальзывал вниз. Долго и понапрасну тратил я свои силы, но выбраться наверх не смог. Хоть я уже и похвастался сплочённостью нашей группы, в данном случае она оказалась не на высоте. Они были увлечены красотой и рассказами преподавателя, что им было не до меня.

Сделать без инструмента в глинистом уклоне ступеньки было невозможно. Я был грязный, вспотевший, растерянный. Не хотелось звать товарищей на помощь, чтобы не выглядеть растяпой, посмешищем. Но выхода другого не было. Сначала тихо, потом всё громче и громче, я стал звать друзей — товарищей.

— Ребята! Эй, кто там есть, наверху?

Молчок в ответ. Только эхо сообщило мне, что я живой и должен в одиночестве пытаться выбраться из этой красавицы-ямы.

В какой-то момент я подумал, что наши весельчаки решили пошутить надо мной, но через некоторое время я понял, что шутками здесь и не пахнет.

Обессилев от напрасных попыток выбраться и от бесполезных призывов о помощи, я присел на корточки и стал размышлять о том, каким образом я смогу самостоятельно покинуть эту красоту, хотя постепенно она перестала казаться мне очаровательной, притягательной. Она всё больше и больше стала напоминать мне о Хозяйке Медной горы. Да, видно, зря я, читая в детстве сказки, не верил в существование защитницы уральских минералов. Вот, она решила доказать мне, что я был неправ и теперь на своей шкуре могу убедиться в этом.

День заканчивался, мне становилось холодно во влажной от вчерашнего дождя яме, то есть в горной геологической выработке. Я всё ещё надеялся, что ребята хватятся и заметят моё отсутствие — ведь в группе я не самый плохой студент.

А руководитель группы должен привести в техникум столько же студентов, сколько он получил под свою опеку.

Такие мысли чуть-чуть согревали меня, но не настолько, чтобы быть довольным своим положением. Мне хотелось заплакать от обиды и безысходности. Сдерживали мои слёзы только воспоминания о том, что я уже не двухлетний мальчик, который боится и плачет при виде цыган, и, что я — будущий геолог — должен терпеть и преодолевать всякие трудности профессии.

Трудно предположить, что потеря в пути одного человека ни у кого не вызвала желания проверить, посчитать всех вернувшихся в техникум студентов. Хотя, была одна причина для этого — мы с Геной ещё жили у тёти Нюры, и моё отсутствие не было таким заметным, как оно было бы со студентом, живущим в общежитии. Но Гена? Он — то должен был заметить моё отсутствие, но не сегодня. Вчера он заболел, и руководитель геологической практики разрешил ему не присутствовать в сегодняшнем походе. Только вечером, когда Гена, глядя на часы, понял, что я где-то застрял, стал немного беспокоиться. Хотя, может быть, я зашёл к ребятам в общежитие, такое бывало раньше, и вернусь домой позже, или заночую у кого-нибудь в комнате. Поэтому Геннадий и не очень сильно переживал.

Когда совсем стемнело, я запаниковал. Совы, вылетевшие на охоту, нарушали вечернюю тишину. Какие-то другие противные и пугающие звуки, незнакомые мне, дополняли хоровое совиное пение.

«Неужели, так никто и не обнаружит мою пропажу? — уже с раздражением и злостью думал я о своём положении. — Ну, должны же они прийти мне на помощь».

Свернувшись в комочек и прижавшись в самый сухой угол ямы, я покорно принял удар судьбы и приготовился заночевать здесь в одиночестве. На небе появились немногочисленные звёздочки, и тусклый свет ночного неба, пробивавшийся сквозь редкие сучья деревьев, отсвечивался в редких вкраплениях жёлтого пирита. Сейчас они уже вызывали у меня не восхищение, а скорее — раздражение, как будто это они, кристаллы пирита, виноваты в том, что я проведу эту ночь с ними.

Последние годы я, почти всегда, в сложных и неблагоприятных ситуациях вспоминал цыганку Клару. Она была для меня, как талисман, как палочка-выручалочка, которая давала мне силы, советы, поддержку. Вот и сейчас образ и её слова возникли у меня в голове и помогали преодолевать страх, холод и давали надежду на завтрашнее моё освобождение. Конечно, завтрашнее! Сегодня уже никто не пойдёт на поиски, даже, если обнаружат моё исчезновение.

Позже я вспоминал, что у меня тогда ни на минуту, ни на секунду не появлялась мысль, что это мой конец, что я закончил свою жизнь в этой приготовленной кем-то для меня яме.

«Тебя ждёт интересная, счастливая жизнь. Да, будут и трудности, но ты всё преодолеешь» — вот это предсказание помогало мне жить и решать разные проблемы. Так же и сейчас я расценивал своё положение, как трудность, которую я успешно преодолею.

Со временем, совы, насытившись добычей, или, убедившись в том, что их напевы мне не интересны, смолкли и оставили меня самостоятельно преодолевать холод, скуку, сонливость.

Рано или поздно, всё заканчивается. И этой злосчастной ночи пришёл конец. Из своего уголка я заметил слабый проблеск утреннего неба.

Я дремал ночью и всё время, разными способами старался утихомирить свою дрожь. Всякие слова и мысли не помогали и, время от времени, я менял положение, прижимаясь спиной или другим боком к, чуть нагретой мною стенке.

Когда Гена утром, придя в техникум на занятия, и, обнаружив моё отсутствие, поднял шум и тревогу, началась паника.

— Как так? — удивлялся один.

— Кто видел Бориса вчера после возвращения? — другой вторил ему.

— Я не видел его и по дороге после выхода из леса.

— А в заповеднике на документировании в разных выработках он присутствовал?

— Да, он был всё время с нами.

Вспоминания и разговоры ни к чему не привели.

Когда руководитель нашей вчерашней вылазки узнал об исчезновении одного из студентов, он сразу организовал два отряда из мальчиков нашей группы и, возглавив их, вышел на поиски пропавшего человека.

Дорога до места моего ночлега заняла у ребят около двух часов и, примерно, в десять — начале одиннадцатого, я услышал знакомые голоса и понял, что спасение пришло. Откуда? Почему? Снова вспомнилась цыганка со своими предсказаниями, которые я сегодня я интерпретировал так:

«Трудности, неприятности приходят и успешно преодолеваются».

Вся неделя оказалась насыщенной событиями. Моё ночное дежурство в древней горной выработке закончилось благополучно. Меня успешно обнаружили, с помощью верёвки вытащили, напоили горячим чаем, и ребята, почти, что на руках, довели — донесли до техникума. Я отделался лёгким насморком, нравоучениями от руководителя и твёрдым убеждением в том, что я — не слабак и готов к испытаниям и трудностям в будущей геологической жизни.